Саня окончательно вынырнул из своего марева, наконец всё ясно увидел, но было уже поздно.

Рудик сделал последний рывок, вытащил нож, остриём разбил, обрушил в салон ещё державшиеся остатки стекла.

Теперь он оказался лицом к лицу с Саней. Горько усмехнулся, медленно поднёс нож к его горлу, пристально заглянул в глаза.

Саня поразился, как изменился взгляд калеки. Слёзы исчезли, он смотрел жёстко и холодно.

Саня внутренне содрогнулся, прикрыл веки. Не хотел больше ничего видеть, ждал последнего движения острого ножа, прикосновение которого леденило ему шею.

Всё, конец!

В эту секунду совсем рядом раздался звук, который заставил брови Рудика поползти вверх.

Это жужжит пила!

Прямо над ухом!

Он быстро повернулся и с удивлением успел увидеть у себя над головой свою собственную руку-протез с работающей пилой. Рудик попытался откатиться в сторону, но не успел.

Света, державшая эту руку, с диким, каким-то рыдающим криком обрушила её на него. Зубья вонзились в плоть, начали разрезать грудь.

Рудик чудовищно завопил, рванулся. Извиваясь, заливая кровью капот, всё же ухитрился вывернуться из-под раздирающей тело пилы. Зубья ударились о железо, отвратительно заскрежетали.

Света вскрикнула, закусила губу, с усилием снова занесла над ним тяжёлый протез.

Рудик перевернулся на спину, поглядел на неё в упор широко открытыми умоляющими глазами.

Она замешкалась, в отчаянии застыла: без очков он вдруг опять показался ей совершенно беззащитным.