Артём, чуть повернув голову, смотрел ей вслед.
В поле его зрения попала проезжавшая мимо «скорая». Проехав немного вперёд, она неожиданно остановилась, задние двери распахнулись.
– Чего тебе? – закричал кому-то один из двух сидящих в машине людей в белых халатах.
Из-под шапочки его выбивались, падали на плечи рыжие лохмы.
Артём взглянул на лежащего внутри сильно перевязанного человека. Голова больного была хорошо видна – приподнята на специальной подставке. В отличие от Светы он мгновенно узнал Рудика. Глаза инвалида были закрыты, но Артёму показалось, что сквозь прикрытые веки Рудик смотрит на него с какой-то зловещей усмешкой. Заметил он и ножные протезы, сложенные рядом с носилками.
К «скорой» подбежал совсем молоденький полиционер, которого Артём не сразу узнал со спины, Вова Ольшанский. В руках нёс чёрную искусственную руку.
– Вот, – слегка задыхаясь от бега, сказал он. – Чуть не забыли! – И протянул руку рыжеволосому санитару.
Артём забеспокоился, заёрзал.
Рыжий взял протез, тепло произнёс:
– Хорошо, спасибо. А то он, бедолага, и без ног и без руки.
Артём попытался приподнять голову, открыл рот, пытаясь что-то сказать.
Шедший рядом Миша Сушкин нагнулся к нему:
– Тихо, тихо, не суетись. Всё уже позади, порядок. Тебе сейчас главное не разговаривать! – И поплотнее прижал кислородную маску к его лицу.
Артём увидел, как Ольшанский захлопнул дверь «скорой» и она уехала.
Он расслабился, задышал ровнее. Впервые за эти сумасшедшие дни ему вдруг всё стало
Что бы там ни случилось дальше в той машине, он всё равно уже сейчас не в силах этому помешать.