– Я попросил пресс-секретаря подготовить заявление с подтверждением того, что мы неофициально поднимаем дело Придорожного Насильника. Поскольку считаем, что в свете последних событий благоразумно снова изучить все доказательства, чтобы укрепить веру общественности в полицию. И если выяснится, что требуется официальное обращение в Комиссию по пересмотру уголовных дел…
– О, ради всего святого!..
– Ну же, Адам, ты не хуже меня знаешь, что в таких делах лучше действовать на опережение. «Твиттер» только и говорит об этом.
– Неужели вы всерьез думаете, что Гэвин Пэрри невиновен? И что все эти преступления совершил кто-то другой – о ком не ведали ни слухом ни духом, – и вот теперь он снова принялся за свое, по прошествии стольких лет…
– Адам, важно не то, что думаю
–
Харрисон принимается нервно перекладывать вещи на своем столе. Старательно избегая смотреть мне в лицо.
– Такая позиция не поможет. Совершенно разумно, если главный констебль[57] попросит нас показать, что мы рассматриваем все альтернативные версии этого преступления.
Если б я не был так взбешен, то рассмеялся бы вслух. Больше того, я настолько взбешен, что готов рассмеяться, несмотря ни на что. Несмотря на то, что в этом случае я оказался бы в глубоком дерьме.
Наступает тишина. Гневная тишина, искрящаяся электрическими разрядами.
Харрисон снова откидывается назад.
– А пока что я, разумеется, должен передать дело кому-то другому.
– Кому-то
– Адам, ты больше не можешь его вести. Налицо явное столкновение интересов, уж это ты должен видеть?
– Кому? Кому вы передадите дело?
– Рут Галлахер, из отдела особо опасных преступлений. Она возьмет на себя дело Эпплфорд – Блейк и будет поддерживать связь с тем, кому главный констебль поручит изучить дело Пэрри.
Могло быть и хуже. Если честно, могло быть гораздо хуже. С Галлахер я встречался только на официальных мероприятиях, но наслышан о ней. Пытливая, не терпит компромиссов, знает свое дело. И честная. Она прямо выложит то, что думает.