— Да. Конечно. Тамара… она сделала много записей. Есть флешка.

— И ты готов предоставить мне эту флешку в качестве вещественного доказательства?

Трофимов выглядел крайне заинтересованным, и Черепанова это подбадривало. Пусть он ментов на дух не переносил, но ситуация диктовала свои правила. Не к местным бандитам же идти! Да и этот мент показался ему адекватным. Взгляд, конечно, тяжелый, но не похож он на тех волков позорных, которые ради собственной выгоды готовы людей без разбора на зону отправлять да с криминалом мутки крутить.

— Кто еще знает об этом?

Сержант подался чуть вперед. Пристально посмотрел на Черепанова.

— Никто, — ответил тот.

Трофимов прищурился.

— Я так не думаю. Кто тебе эту флешку передал, м? Этот человек вопросы разве не задавал?

— Какое это имеет отношение к делу? — нахмурился Черепанов.

— Да прямое, — хмыкнул сержант. — Свидетели нужны позарез. Если уж такое дело будем раскручивать.

Черепанов, пораздумав, кивнул.

— Прохор Кондрашов. Мы работали вместе на месторождении. Он честный мужик. Скажет все как есть.

Трофимов кивнул, сделал запись в тетради.

— Будем на связи. Оставь свой номер телефона и адрес, где остановился.

— Я в гостинице, — сказал Черепанов. — Номер я не знаю.

— Да ладно, — махнул рукой сержант. — Я уж и сам найду. Такая у меня работа — искать.

На следующий день Черепанов встретился с Кондрашкой на квартире у Марины Ивлевой. Толик удивился, увидев приятеля в таком потрепанном виде, но не стал наседать с вопросами. Знал, что много вопросов — это далеко не всегда много ответов.

Марина была навеселе, строила глазки. Старая ведьма. Толик смотрел на нее и невольно сравнивал с Тамарой, и оттого становилось тошно. Не мог он больше смотреть на бывшую любовницу. Опрокидывал в себя стопку за стопкой, чтобы успокоиться и не наорать на нее за то, что она вообще сидит рядом, дышит, живет. Тошно ему было от собственных мыслей.

— Я пошел к ментам… — признался приятелю, уже изрядно напившись, Толик.

Марину отправили в магазин за бутылкой.