Лиз не спорила.

– Я просто не хотела, чтобы ее заметили слишком быстро.

Нэйтан очень долго не говорил ничего. Он не хотел ни о чем из этого думать.

– Я не знала, что делать с документами Ильзы, – сказала Лиз. – Я хотела их вернуть, но не могла придумать как. Девочки всегда возле нас, и в доме, и на улице – и в моей спальне, и в конюшнях. Потом еще Ксандер начал обыскивать сараи, – она покачала головой. – Но каждый знает, что нельзя трогать чертову картину.

Взгляд Нэйтана блуждал по их участку. Остановился там, где Кэмерон парковал свой внедорожник, потом на доме, где они вместе выросли.

– В смерти Кэма с самого начала что-то не сходилось. Какое-то время я даже думал, что здесь правда побывала Джина Мур, – он умолк. Солнце приближалось к зениту. Вдалеке линия горизонта идеально разделяла плоскости. – Интересно, зачем она его искала.

Когда Лиз промолчала, он обернулся к ней.

– Что?

Она помедлила, но потом сунула руку в карман.

– Кэролин, почтальонша, захватила позавчера нашу почту. Подумала, что мы какое-то время не появимся в городе и не сможем забрать сами.

Она что-то передала Нэйтану, и он разглядывал, держа между пальцев, слегка помятое письмо. На конверте значилось имя Кэмерона Брайта. Обратного адреса не было, но в верхнем правом углу стояла печать Соединенного Королевства. Конверт уже был разорван, и Нэйтан достал листок. Он был сложен втрое и на сгибах бумага потерлась, словно письмо перечитывали уже много раз. Он задержал дыхание и взглянул на слова.

Кэмерон, – начиналось письмо. Почерка Нэйтан не узнавал, но он был аккуратным, угадывалась твердая рука. Пожалуйста, дочитай это письмо до конца. Я понимаю, что, возможно, ты меня даже не помнишь, Кэмерон, но я должна тебе сказать:

Я тебя прощаю.

Вероятно, ты вовсе и не нуждаешься в моем прощении и не чувствуешь за собой никакой вины. Но я искренне надеюсь, что это не так. И в чем бы ты сам себя ни убеждал, и что бы ни говорил твой отец, когда угрожал мне тогда, подкараулив одну, и ты, и я – мы оба знаем, что произошло в ночь, когда мы с тобой встретились. Ты знаешь, что ты сделал, и я тоже это знаю.