«Бон Марш», универмаг XIX века с литой железной крышей на другой стороне рю дю Бак, занимал целый квартал, как «Ванамейкер» в центре Манхэттена. Все, что мне нужно, под одной крышей. Закупился свечами, цветным мелом, флаконом китайской туши, каплями для глаз, двумя бутылками шампанского «Мамм», дешевым пластмассовым компасом в отделе игрушек и ниткой идеально подобранного культивированного жемчуга. Зачем тратить целое состояние в «Ван Клиф и Арпельс»? Дорогой подарок вызовет ненужные подозрения.

Вернувшись в голубой коттедж, я переоделся в рабочее и поторопился собраться к вечеру.

Два часа спустя все было готово. Пора отправляться на полуденную встречу с инспектором Ленуаром. Я выбрался из грязной одежды и снова нацепил брюки и коричневый твидовый пиджак. Не самый крутой прикид. Потом переоденусь опять. Чтобы выглядеть с иголочки на концерте у Сюзи Солидор. И пройтись гоголем по «Барону Самеди» ко времени закрытия. Бижу снабдит меня одной из своих сексуальных вуду-танцовщиц. Приведу красотку в свое секретное жилище и преподам важный урок. Красота – она не глубже кожи.

Я вошел в Префектуру под перезвон колоколов Нотр-Дама, призывающих к чтению «Ангелюса». В свой первый визит я приходил безоружным. Не знал порядков. Думал, меня обыщут. В этот раз я хотел иметь фору, возможность отбиться, если что-то пойдет не так. Приклеил двухзарядный «Дерринджер» ко внутренней стороне левого бедра липкой лентой. Брюки прятали оружие, ничем не выдавая. В этот раз жандарм за стойкой тщательней копался в моей кожаной наплечной сумке. Долго осматривал маленький перочинный нож, прежде чем бросить обратно. «Bien», – сказал он, возвращая сумку. Поднимаясь наверх, я нацепил очки для чтения.

Я отлично себя чувствовал, входя в кабинет Ленуара при оружии. Что будет не по мне – ему снесу башку первому.

– Входите, мистер Фаворит, – сказал он, даже не глянув в мою сторону. – Вы как раз вовремя.

Я сел перед столом инспектора. У его левого локтя высилась стопка манильских конвертов. Я бросил взгляд и прочитал имя на верхнем. Даже вверх ногами разобрать его было просто: «АНГЕЛ, ГАРОЛЬД Р.».

– Пунктуальность – достойная уважения черта тевтонского характера.

– Ага. Поезда у нас, конечно, ходят по расписанию – вот только не надо ничего додумывать про мою немецкую фамилию. Она была на бирке детского одеяла, с которым меня оставили в приюте для подкидышей. Кто знает, может, я вообще еврей.

– Меня не касается ваша родословная, мистер Фаворит. – Инспектор развернулся ко мне на кресле лицом. – Меня заботит только ваша деятельность в Париже. Вы знакомы с профессором Яношем Сабором?