Шаги снова приблизились, и, прежде чем Халли успел оценить обстановку, он почувствовал, что мужик подошел к нему вплотную. Халли затрясло – сначала от страха, потом от боли, когда мужик рванул истерзанное ухо. Он действовал весьма неуклюже, если его целью было приклеить пластырь или сделать повязку. Но у мужика, похоже, были другие планы. Халли почувствовал у пульсировавшей болью мочки что-то холодное, и не только холодное, но и очень острое. Он замычал настолько громко, как только мог, но это, естественно, осталось без внимания. Тогда он замолк и попытался успокоиться и сидеть как можно тише – возможно, мужик напоролся этой штукой на ухо из-за бившей Халли неконтролируемой дрожи? Вряд ли он собирался повредить бедное ухо еще больше… Возможно, это просто ножницы, которыми мужик собирался разрезать скотч… Может, Халли все же получит возможность попросить о пощаде… Собрав все силы, он постарался сидеть как можно спокойнее, не издавая ни звука. Он должен это сделать! Так много поставлено на карту… Все поставлено на карту!

Халли сидел молча и неподвижно.

– Вот это мне нравится. Благодарю. Это очень облегчит мне жизнь.

Халли сидел, ожидая почувствовать, как под намотанный скотч подсовывают нож или ножницы и начинают разрезать. Однако вместо этого он ощутил прикосновение совсем в другом месте и совсем другой природы. Услышал щелчок, и разорванная ушная раковина в момент забылась, когда страшная боль пронзила голову изнутри. Все, что было с ним раньше, показалось сущей ерундой по сравнению с тем, что происходило сейчас…

Глава 28

Глава 28

Телефон Карлотты не отвечал. После шести сигналов Хюльдар решил, что его долг вежливости исполнен, и вздохнул с облегчением. Он тешил себя надеждой, что ей будет достаточно просто увидеть, что он звонил, и на этом все кончится – он сможет считать себя свободным от всех обязательств. К сожалению, это было самое маловероятное продолжение их печальной истории, начавшейся в вонючем туалете. Карлотта, скорее всего, сидит сейчас на каком-нибудь собрании или занята чем-то другим – и перезвонит, как только освободится…

Хюльдар страшно боялся этого разговора; на него накатывал приступ депресняка каждый раз, когда ее образ всплывал у него в мозгу. Что было совершенно не связано с ее персоной – причина крылась в нем самом. Карлотта напоминала ему, каким он был дерьмом.

Ему удавалось избегать ее все время после того инцидента, и он был не против не встречаться с ней до конца своих дней. От одной попытки позвонить ей у него разыгралась изжога, и пришлось проглотить аж две таблетки, но жжение так и не прекратилось. За таблетками в рот отправилась никотиновая жвачка; после нее состояние сразу стало лучше. Настолько лучше, что Хюдьдар почувствовал, что может двигаться. Выйдя из машины, он шагнул в темный зимний вечер. Но не пошел прямиком к двери подъезда, а решил прокрасться вокруг дома, чтобы проверить, удастся ли ему прошмыгнуть в подъезд так, чтобы его не заметил патрульный полицейский. Судя по тому, что он видел сейчас, сделать это будет нетрудно. Одетый по форме партульный сидел в полицейской машине, стоявшей как раз напротив входа в подъезд. Вроде бы все как положено, однако голубое свечение указывало на то, что он, скорее всего, торчит в Интернете.