Губы его растянулись еще больше. «Какой чувственный рот, созданный, чтобы целовать… или кусать», – подумал Чань.

– Представьте себе, что картели колумбийских или мексиканских наркоторговцев, недовольных тем, что американские власти изымают их товар, объявляют войну Соединенным Штатам и требуют, чтобы их трафик оставили в покое… Это все уже было. А потому, господа, если вы и найдете на этом судне несколько граммов кокаина, то это будет капля в море обширной истории наркотиков в Гонконге.

– А Ронни Мок? – вдруг спросил Элайджа.

Чань поморщился. При чем тут Ронни Мок? И почему Элайджа о нем вспомнил?

– А что Ронни Мок? – осторожно спросил сын Мина.

– Я полагаю, вы знакомы…

– Ронни все знают. Его приглашают на праздники и вечеринки…

– А нынче ночью он здесь был?

– Нет.

– Какие у вас с ним отношения?

– Да особо никаких. Встречаемся на вечеринках, вот и всё.

– Вам известно, что Керри Лоу была девушкой Мока?

В глазах Джулиуса сверкнули искры, словно ударили сразу в два кремня.

– Разумеется.

– Говорят, Керри путалась со всеми, что подтверждают наши пробы и анализы, но ни в ее телефоне, ни в планшете мы не нашли ни одного заказа наркотика. Любопытно, правда? Мок считает, что кто-то ее снабжал. Лично я думаю, что вы… А вы, Джулиус, что думаете по этому поводу?

– Я вам уже сказал: только легальные тонизирующие.

– А вы ее трахали у него за спиной… Опасное занятие, если учесть милый характер Ронни.

Рот Джулиуса снова, как резиновый, растянулся в улыбке.

– А я люблю опасности. Они придают всему на свете особый интерес, особое напряжение…

– А оказаться на дне пролива и кормить рыб с закованными в цемент ногами – это уже чересчур продвинутый мазохизм, а? – заметил Элайджа.