И тут Чань впервые увидел тревожный огонек в глазах Джулиуса. Наверное, даже сын миллиардера боялся такого отморозка и садиста, как Ронни Мок. Разве что этот сынок сам не садист еще похлеще. Может, Джулиус и есть «Черный князь боли»? У него тоже широкие плечи, он тоже жесток и безумен… и такой же отморозок…
Элайджа извлек из кармана еще один сложенный листок и протянул его Джулиусу.
– Что это такое?
– День и час смерти каждой из жертв. Нам нужно
– И что с того? Это все, что у вас есть? Конечно, я был с ними знаком: мы же работали вместе!
– И со всеми четырьмя ты спал!
– И с ними, и еще с кучей других, я вам уже говорил.
– А я хочу представить тебе ситуацию совсем по-другому, – тихо и спокойно проговорил Элайджа. – Либо ты сотрудничаешь со следствием, либо эта история дойдет до ушей Ронни…
Джулиус сморгнул и отвернулся к иллюминаторам, словно ища ответа там. Его красные глаза теперь вытаращились и пристально смотрели в одну точку.
– Ладно. Я предоставлю вам алиби на каждую из дат. Но вы должны понимать, что некоторые из них достаточно удаленны: прежде чем ответить, мне самому надо провести расследование. А пока я могу сообщить кое-что… Возможно, это сможет вам помочь.
Взгляды обоих полицейских обратились на сына Мина.
– Сэнди Чэн и Керри Лоу… – произнес тот, умело подготавливая эффект.
– Ну, и дальше? – нетерпеливо перебил Элайджа.
– Я дважды видел, как кое-кто следил за ними, когда расходились гости с моих вечеринок…
– Мы его знаем?