– Не-а. – Леон облизал край самокрутки. – И не собираюсь. Ну его нахер.

– Значит, я смотрю на это иначе, – помолчав, сказал я. – Под другим, э-э, углом. Потому что, уж не знаю, говорили вам об этом или нет, но весной я чуть не умер. После того нападения. Чуть не сдох.

Мелисса ахнула, но я на нее не взглянул.

– После такого и не захочешь – задумаешься. Так? Вот я и гадаю: если бы я умер, сказали бы про меня – он был хорошим человеком? Я сейчас не про рай и ад, я не… Но это важно. Для меня. Потому и прошу вас подумать. Хоть пару минут. Пожалуйста.

Сюзанна обернулась ко мне, половина ее лица оказалась в тени, и я не видел его выражения.

– Окей, – сказала она. – Я готова в это поиграть. Если ты так хочешь.

– Спасибо, Сью. – Я поднял стакан, ухитрившись не пролить ни капли. – Я серьезно. Ты, ты просто рок-звезда. Герой. Ну, в общем.

– Давай рассказывай, что ты там натворил.

– Сначала ты, – уперся я.

– Почему?

– Потому. Сперва хочу послушать вас.

Сюзанна откинулась на спину, заложила руки за голову, уставилась в небо. Выбеленный ледяной изгиб шеи в лунном свете, складки пледа вокруг тела, длинные вытянутые ноги – она казалась статуей, которую море вынесло на далекий берег и которую никто никогда не найдет.

– Ну хорошо, – проговорила она наконец. – Возможно, я убила человека.

Леон, раскуривавший косяк, поперхнулся, закашлялся и сложился пополам.

– Что? – выдавил я.

– Сью… – просипел Леон.

– Не Доминика, – весело пояснила Сюзанна. – Чего всполошились?

– Ну ты даешь, – прохрипел Леон, обмахиваясь рукой. Глаза у него слезились.

– Дыши.