Сюзанна оттопырила мизинец:

– Клянусь.

– Говори, – сказал Леон.

Я набрал в грудь воздуху.

– Ну, в общем, этой весной у нас в галерее была выставка…

С грехом пополам, спотыкаясь и заикаясь, я добрался до конца – впрочем, не особо и притворялся, уж очень мне не хотелось признаваться в этом при Мелиссе. По мере рассказа я поглядывал на нее (она заметно помрачнела: расстроилась? разозлилась? разочаровалась во мне?) и на Леона, тот, сутуло привалившись к стене, смотрел на меня с нарастающим отвращением да время от времени – видимо, когда совсем уж мерзко становилось – демонстративно отхлебывал джин-тоник.

– Вот так все и было, – заключил я с глубоким вздохом.

Я специально выбрал историю относительно безобидную, чтобы Леон не упустил случая меня упрекнуть, – учитывая, как я отнесся к его рассказу. И угадал.

– Охренеть, – Леон поджал губы, – то есть ты хочешь сказать, что это и есть самый худший твой поступок? Вот это?

– Я чуть не сорвал выставку. – Я с деланым смущением почесал нос. – Впервые у этих ребят появился шанс чего-то добиться, а я чуть все не испортил. И посмеялся над ними, – я вспомнил слова Дека, – над их жизнью. Выставил их на посмешище. Тогда я толком не понимал, что делаю, но сейчас…

Сюзанна смотрела скептически.

– Я должен был обо всем рассказать, но не хотел тебя расстраивать, – сказал я Мелиссе. – Я уже было со всем разобрался, но тут… – Она мотнула головой, но я не понял, что это значило, то ли “ничего страшного”, то ли “не начинай”, то ли “мы с тобой потом об этом поговорим”.

– Подожди-подожди, – Леон поднял брови, – и вот из-за этого тебя мучает совесть? Из-за того, что наврал горстке людей про какие-то там картины? И ты еще смеешь меня упрекать, что я рассказал фигню?

– Расставания бывают у всех. А вот обмануть сотни человек…

– Которых ты совсем не знаешь. К тому же никто ведь не пострадал.

– Ну, в общем, да, – слова Леона меня задели, – я их не знаю. С близкими я бы так не поступил. Ты, конечно, не такой…

– Или же Леон, – перебила Сюзанна, – считает, что обидеть близкого гораздо хуже, чем чужого. В отличие от тебя.

Я осознал, что она трезвее всех нас, и мне это не понравилось.

– Нет. Нет-нет-нет, – я погрозил ей пальцем, – я не это имел в виду. Просто я в жизни не обижу тех, кого люблю. И кто любит меня.