Разговор наш принял странный оборот и зашел совсем не туда, куда я ожидал.
– Тогда почему ты не хочешь, чтобы я рассказал Леону? Раз это полная фигня?
– Если ты не заметил, Леону и без того тяжело. И я не хочу, чтобы он снова распсиховался.
– Почему? Он нежный цветок, который надо защищать от… от… мы
– Между прочим, – вздохнула Сюзанна, – он считает, что это ты убил Доминика. – Пауза, ждет, что я отвечу? Но я ничего не ответил, и она продолжила: – Он с самого начала подумал на тебя. И бесится, что тебе в очередной раз все сойдет с рук.
– Да пошел он! – Меня охватило раздражение, и я повысил голос. – Он что, и копам об этом сказал? Они поэтому меня мурыжили?
– Не сказал. И не скажет, не беспокойся, я с ним поговорила, он держит себя в руках. Он вовсе не хочет, чтобы тебя посадили в тюрьму. Ему просто досадно, что тебе вечно удается выкрутиться, потому что это несправедливо.
– Господи боже мой! Ему шесть лет, что ли?
– Согласна, это и правда глупо. Детский сад. Но если Леон услышит о Хьюго, даже не знаю, что он выкинет. И знать не хочу.
– Ладно, – помолчав, согласился я, хотя мне все это совершенно не нравилось. Леон и правда нервничал, но Сюзанна говорила так, словно у него вот-вот сорвет крышу и я первый от этого пострадаю. – И что мне делать, если он примчится и спросит, где Хьюго?
– Не примчится.
– Откуда ты знаешь?
– Вряд ли он после вчерашнего захочет с тобой разговаривать. Он очень расстроился.
– И прекрасно, – ответил я. Мне и самому не хотелось сейчас разговаривать с Леоном, но мысль, что он злится на меня, была неприятна. – Охрененно обнадеживает.
– Хоть ты не начинай. Я же сказала, он контролирует себя. Просто не заводи его, больше от тебя и не требуется.
Что это значит? Можно подумать, я себя не контролирую.
– А я и не начинаю. Черт, я пытаюсь понять, что нам делать с Хьюго.
– Ничего не делать. Сидеть тихо.