– Разделяй – и ты победишь, – повторял ему при каждом их разговоре Фидель.

Это хорошо понимала и Эва Лопес, знакомясь с опросами общественного мнения, прогнозами относительно результатов голосования, сообщениями о маршах протеста, проходивших на главных улицах Каракаса, о митингах на площадях и стадионах. Эва была почти уверена, что если на этом референдуме президент добьется большинства голосов, то станут реальностью его планы построения социалистической республики. Разумеется, последние новости трудно было назвать хорошими, в том числе и с точки зрения порученного Эве задания. К тому же они могли основательно подмочить ее репутацию в глазах как начальства, так и коллег из Лэнгли. А недоброжелатели не преминут воспользоваться этим, чтобы добиться ее изгнания и назначения в Венесуэлу другого резидента.

Так что же делать?

Маурисио Боско, напротив, был настроен как никогда оптимистично. Он считал, что “электронщики”, как он называл команду кубинских специалистов, отлично продумали весь ход голосования.

– Мы поставили наши софты на компьютеры и хардвер на улицы, – отчитывался Маурисио перед своими гаванскими шефами. – Хардвер на улицах и в кварталах – это наши отряды мотоциклистов, таксисты, водители автобусов, активисты, бойцы “колективос” и агенты, которым поручено завлекать граждан на избирательные участки и объяснять им, за что и за кого они голосуют и какими будут последствия, если они проголосуют против предложений президента.

– Победа ему обеспечена, – сообщил Маурисио Фиделю Кастро, который очень серьезно относился к своей роли советника Чавеса по вопросам референдума.

Фидель порекомендовал ему сделать символом нынешней кампании собственный портрет. И пусть Уго убеждает людей, что на самом деле они будут голосовать не столько за изменения в законах, сколько выражать одобрение линии столь любимого ими президента. Пусть Чавес откровенно объяснит, что те, кто скажет “нет”, выступят против него, а значит, и относиться к ним он будет как к предателям. Уго охотно с этим согласился.

– Тем, кто скажет “нет”, я тоже скажу свое “нет”! – кричал он с угрозой на митингах. – “Нет” – рабочим местам для них, “нет” – жилью для них, “нет” – всем тем программам, которые так им нравятся!

Между тем Пран и Вилли Гарсиа продолжали работать над своим великим проектом. Их бизнес с каждым днем расширялся и становился все доходнее, а Чавес до сих пор не сказал им по этому поводу ни слова. Причины они не знали: то ли президент не имел соответствующей информации, то ли своим молчанием давал понять, что одобряет их действия. Но если так пойдет и дальше, ничто не помешает им создать финансовую группу, которая станет самой крупной, разветвленной и прибыльной за всю историю страны. Кроме того, Пран и Вилли с большим вниманием относились к родственникам, партнерам и друзьям наиболее влиятельных соратников Чавеса – этих они тоже включали в разнообразные бизнес-проекты, которые находились под их контролем. Империя Прана имела не только деньги и оружие, но еще и мощную поддержку в многослойном окружении президента.