Между тем сам Чавес действительно все больше и больше склонялся к тому, чтобы отменить результаты референдума и пообещать в ближайшее время провести новый. Он категорически не желал отдавать победу оппозиции. Но тут опять появилась пара надоедливых мух, которые довели его до бешенства.

– Проклятые мухи, черт бы их побрал! – кричал он, размахивая руками.

Наконец мухи исчезли, и Чавес уже совсем было собрался взять трубку и позвонить Фиделю, чтобы поставить того в известность о принятом решении, но в тот самый миг раздался стук в дверь и в кабинет вошел очень смущенный Донато Хиль, один из самых верных адъютантов Чавеса. Хиль долго извинялся за свое неуместное вторжение и, сильно нервничая, сообщил, что в приемной перед кабинетом собралась группа генералов, которые требуют срочной встречи с президентом. Уго не знал, гневаться ему или испугаться. Он долго молчал, но потом спросил помощника:

– Донато, кто там в этой группе главный?

– Не знаю, но говорил со мной от лица прочих и требовал встречи генерал Энрике Мухика.

Чавес удивился, но быстро сообразил, что к чему. Мухика, его товарищ со времен Военной академии, человек, который спас его после путча, забрав с острова Ла-Орчила, сейчас наверняка явился, чтобы уговорить Уго признать итоги референдума.

– Скажи Мухике, что он может войти, но только один, только он один. И больше никто, – приказал президент.

Мухика вошел. Чавес встретил его, стоя посреди кабинета, между дверью и своим огромным письменным столом. Было понятно, что он не собирается предлагать другу сесть и не готов уделить разговору много времени. Уго был очень серьезен, мрачен и не скрывал нетерпения.

– Что тебе угодно, Энрике? Говори, зачем явился. Ты ведь прекрасно знаешь, что я сильно занят.

– Уго, как твой товарищ и близкий друг, но главное – как верный сторонник революции, я пришел, чтобы призвать тебя не оспаривать победы оппозиции на сегодняшем референдуме. Мы не знаем, как все повернется, если ты поступишь иначе и люди, голосовавшие против нас, в знак протеста выйдут на улицы. Генералы, явившиеся сюда вместе со мной, – они сейчас ожидают в приемной у твоего кабинета, – хотят поставить тебя в известность: они не могут гарантировать, что подчиненные им войска выполнят приказ подавить уличные протесты, которые, вне всякого сомнения, вспыхнут по всей стране, если будет объявлено, что победу одержали твои сторонники.

– Что за чушь ты несешь, Энрике! – громко и с возмущением ответил ему Уго. – Я никогда – слышишь, никогда! – не поступал против воли народа. Если те получили больше голосов, чем мы, значит, они победили. И точка. Ничего страшного не случилось. А теперь, пожалуйста, не мешай мне работать. У меня очень много дел. Спокойной ночи.