Воздух был прохладным, освежающим. Соулей недоуменно посмотерла вокруг себя, как если бы была пьяна в стельку. Ката закрыла за ними входную дверь, свела Соулей с крыльца, но та уселась на нижнюю ступеньку и отказалась двигаться.

– Где я? – спросила она.

– Мы домой идем… Мы в бар ходили, – сказала Ката, не сдержалась и хихикнула. Как по заказу, на троутаре возле дома показалась молодая пара: парень и девушка шли на заплетающихся ногах, натыкаясь друг на друга, домой из бара. Девушка злобно шипела и отмахивалась от парня, а он смеялся и щипал ее за бок.

– Вставай! – сказала Ката и потянула Соулей, чтобы та поднялась.

Призраки

Призраки

55

Лицо Соулей было опухшее, бледное; внутренняя часть ляжек в синяках, а также синяки на сосках, запястьях и лодыжках, и влагалищные мышцы разорваны, что свидетельствовало о том, то туда засовывали что-то, размером больше полового члена. Ката зашила порванную кожу и мышцы, намазала мазью, дала подруге болеутоляющие и противоотечные таблетки, а для облегчения похмелья – «Либриум», который стащила в больнице.

В первые дни с Соулей градом лился пот, она бормотала что-то бессвязное и ворочалась в постели, так что Кате приходилось держать ее, чтобы она не вывалилась. Хотя Соулей явно не помнила ничего из случившегося, ее телу был нужен покой, и Ката установила катетер, чтобы вводить ей питательные вещества.

– Очень хорошо, – бубнила она себе под нос и сидела у ее кровати, не вставая, разве что для того, чтобы размяться или принести для Соулей лекарство.

На второй день подруга ненадолго очнулась и спросила, который час – ей, мол, надо потолковать с соцподдержкой насчет своего пособия, – но Ката остановила ее и, в конце концов, сделала ей укол успокоительного. На четвертый день ее сознание стало более ясным, она сама пила воду, а Ката продолжала врать, что, мол, Соулей перепила в баре, но собиралась сказать ей правду, когда она окрепнет.

По вечерам Ката сидела у окна, выходящего на Бергстадастрайти, и смотрела, как ветви деревьев мотаются под ветром, а о флагшток в саду с приглушенным звуком колотится веревка. Ей не хотелось ни смотреть телевизор, ни читать, и внутри себя она ощущала глубокую, чуть звенящую тишину.

Ближе к Рождеству Ката вымыла и вычистила всю квартиру, сготовила обед и разбудила Соулей, чтобы они поели вместе. Купила в цветочном магазине в соседнем доме букет и поставила в вазу, зажгла свечи, воскурила благовония.

– Вау, а это в честь чего? – спросила Соулей, когда вышла из комнаты.

– В честь того, что ты проснулась, – ответила Ката.