Он дождался, когда она придет в себя, а потом слегка придушил разок – чтобы поняла, что все по-настоящему.

– Не будем спешить, – произнес он, после чего придушил уже как следует, чтобы у нее не оставалось никаких сомнений. Довел до края тьмы и подержал там. Небольшие движения его рук, щепотки воздуха. – Покажи мне ту маленькую девочку. Покажи мне ребенка.

Дал ей коротко вдохнуть, а потом привстал на цыпочки и всем весом навалился на нее, когда она стала вырываться, заходясь хриплым кашлем.

– Тс-с! Мы все страдаем. Все мы чувствуем боль. – Нажал руками посильнее. – Я хочу увидеть настоящую тебя.

Он душил ее долго и плавно, а потом – сильно и быстро. Использовал все приемы, которыми успел овладеть, попробовал еще с десяток раз, но уже знал, что ничего не выйдет.

Заплывшие глаза были закрыты.

Он так ее и не увидел.

* * *

Ченнинг не понимала, почему до сих пор жива. Ощутила лишь боль и черноту. Подумала, что она в силосной башне, а потом осознала, что ощущает какое-то движение. Она опять в задней части машины. Тот же запах. Тот же синий синтетический брезент. Коснулась лица связанными руками и поняла, что бо́льшая часть черноты – из-за заплывших и почти закрывшихся глаз. Ченнинг едва могла видеть, но поняла, что полностью одета, дышит и жива…

Хриплый придушенный звук вырвался из ее горла.

Как долго?

Вновь, как наяву, увидела его руки и тьму, желтые деревья и его обозленное лицо.