– Реальность может быть причудливее выдумки. Суть в том, что ты мне нравишься, я хотел бы доверять тебе. Но это слишком серьезное требование, поэтому я попрошу тебя об одолжении.
Я понял, что он ожидает ответа, и сказал:
– Ладно.
– Полагаю, во время уборки ты много куда заглядываешь, – начал он. – Если найдешь что-то необычное… В общем, я был бы не против, если бы меня держали в курсе.
Последовала пауза, похожая на сценарный ритм в пьесе.
– Я буду иметь это в виду.
Колборн еще на мгновение задержал на мне взгляд, после чего неторопливо направился к выходу. Он остановился на пороге.
– Будь осторожен, Оливер, – сказал он. – И позволь мне изложить это так, чтобы ты понял наверняка.
Он вздохнул.
– «
И с этими словами и легкой улыбкой на устах – ироничной и грустной одновременно – он покинул библиотеку. Я часто и неглубоко дышал через нос, вслушиваясь в скрип половиц под поступью его шагов. Когда за ним закрылась входная дверь, я разжал кулак в кармане. Клочок окровавленной ткани был смят и влажен от пота.
Сцена 4
Сцена 4
Я дал Колборну фору в пять минут, поскольку не хотел столкнуться с ним на улице. Спрятав чистящие средства под кухонную раковину, я надел пальто и перчатки и вышел через заднюю дверь. Я быстро шагал по тропинке, которая вилась между деревьями, в голове у меня стучало, там клубились самые невероятные мысли. В конце концов я побежал.
Моей целью была Фабрика, под ногами хрустел иней, и к тому моменту, как я добрался до здания, мои конечности онемели, а глаза слезились от резкого февральского воздуха.
Я ввалился внутрь и чутко прислушался. Третьекурсники пока еще находились в зале, запинаясь на втором акте «Двух веронцев». Я знал, что скоро сюда прибудут второкурсники, вызванные на отработку боевых сцен, но надеялся не столкнуться ни с кем из них и поспешил к лестнице. Моя рука скользила по перилам, я спускался в подвальное помещение по крутым ступеням, перепрыгивая иногда через две разом.
Под Театром Арчибальда Деллехера и всеми прилегающими к нему коридорами и вестибюлями скрывался даже не подвал, а огромный бункер. Это был тускло освещенный лабиринт, куда обычно отваживалась заглядывать лишь техническая команда, чтобы откопать старый реквизит или мебель, давно признанную неуместной и обреченную на вечное хранение. Я не планировал идти туда, даже не думал об этом, желая просто убраться подальше от Замка, пока не оказался на полпути к Фабрике. Но когда я прошел два или три переполненных театральным мусором коридора с низкими потолками, то осознал свою случайную гениальность. Никто никогда ничего здесь не найдет, даже если будет точно знать, что ему надо отыскать. Вскоре я забрел в затянутый паутиной угол, где ряд старых шкафчиков – их перенесли сюда где-то в начале восьмидесятых – стояли, пьяно прислонившись к стене. Ржавчина сочилась из их жабр, словно старая засохшая кровь, и кралась через зияющие зазубренные дверцы. Этот тайник был идеальным, и сюда я мог бы вернуться украдкой, если бы мне когда-нибудь (по некоей причине, которую я не хотел даже додумывать до конца) пришлось бы так поступить.