– Значит, они заставляют тебя убирать в этом доме?

– Помимо всего прочего, – ответил я. – И я не возражаю.

– Ты из Огайо, да?

– У вас хорошая память. Или у вас есть мое дело.

Он сощурился, и его ироничный взгляд теперь полностью соответствовал его таинственной улыбке.

– Может, и то и другое.

– Мне пора начать беспокоиться?

– Думаю, тебе лучше знать, Оливер.

Мы пристально смотрели друг на друга: я – у камина, он – у окна. Он продолжал загадочно улыбаться, и мне пришло в голову, что при любых других обстоятельствах он бы мне понравился. Огрызок ткани продолжал оттягивать карман, как свинцовый шарик.

– Трудно сохранять спокойствие, когда полиция так часто наведывается к тебе домой, – вырвалось у меня.

Он не знал, что я подслушивал его разговор с Уолтоном примерно месяц назад. Я изо всех сил старался сохранить невозмутимое выражение лица.

Если он и заметил мой промах, то виду не подал.

– Вполне справедливо. – Он быстро посмотрел в окно, пересек комнату и сел на диван напротив камина.

Сначала он молчал, просто окинул взглядом сотни книг у стен.

– Вы так много читаете или это обычный декор? – Он ткнул пальцем в ближайший стеллаж, заставленный театральными журналами и книгами о Шекспире и его произведениях.

– Мы читаем, – ответил я.

– А вы читаете что-нибудь кроме Шекспира?

– Да. Шекспир не существует в вакууме.

– Это как? – Он моргнул, ожидая ответа.

Я не понимал, действительно ли ему любопытно, или же это очередная уловка.