– Моего отца? – Парень сглотнул. – Вы имеете в виду моего настоящего отца?

«Так, значит, у меня какой-то другой отец? Не тот, который себя так называет? Может быть, тот другой и обращался бы со мной по-другому».

– Твоего настоящего отца звали Альваро Урбина, он был моим врачом в Витории. А после родов исчез. Я всегда подозревала, что в его исчезновении виноват мой муж, но у меня нет возможности это доказать. Мне незачем что-то от тебя скрывать, хотя я еще ни разу ни с кем об этом не говорила. Мы отдали тебя в другую семью, потому что ты слишком похож на доктора Урбину, а муж был очень – влиятельным человеком, и не допустил бы, чтобы ты остался жив.

– Погодите, погодите. Вы говорите, что меня отдали этой семье, потому что я родился рыжим? А двое моих братьев, они росли рядом с вами?

Снова они, снова эти рыжие волосы… Он их ненавидел. Ненавидел, что отличается от остальных. Ребята в Исарре, когда хотели над ним поиздеваться, называли его «Кукуруза». А теперь эта сеньора говорит, что от него пришлось отделаться, потому что он родился рыжим. А он-то всю жизнь спрашивал себя, что он такого сделал, что родители его бросили… Так вот в чем дело! Во всем виноваты проклятые волосы.

Бланка покраснела от стыда. Ее сын злится, и со всех точек зрения он прав.

– То, что я с тобой сделала, было самое настоящее преступление, и скорее всего, это я виновата в гибели твоего настоящего отца. Слишком много грехов на моей совести, я не могу нести на себе такой груз… Я приехала тебя забрать, отдать тебе часть наследства, которая по праву тебе принадлежит. У меня неоперабельный рак, и времени осталось не так много. Я вернусь на следующей неделе с адвокатом. Ничего пока не говори родителям. Я за тобой приеду и сама поговорю с твоим отцом; я хочу, чтобы ты жил со мной и братьями в Витории, в нашем доме на бульваре Сенда, как и положено. Став моим законным сыном, ты унаследуешь свою долю моего состояния. И дай мне паспорт, чтобы ускорить формальности.

– У меня нет паспорта, сеньора; отец не стал его оформлять, поэтому я не могу водить машину нигде, кроме Исарры. Водительских прав тоже нет, хотя рулю я с десяти лет. – Он кивнул на старый «Рено 4», припаркованный на возвышенности чуть в стороне от дороги.

Бланка посмотрела на него в ужасе.

– Как это – нет паспорта? Скажи, а в школу ты ходил?

– Мне не разрешили, хотя я хотел. Родители всю жизнь заставляли меня вкалывать на пасеке. Читать я научился сам по старым журналам, которые давала мне Эрмохенес, которая завивает волосы маме. Зато у меня есть друг, – сказал он с гордостью. – Сын школьного учителя. Он дает мне почитать книги, которые сам уже прочитал, я прячу их под камнями возле ульев, чтобы папа их не видел. Он не большой любитель чтения; говорит, что книжки забивают голову всякой ерундой и можно возгордиться…