– Чепуха. Вы не можете начать движение по дороге, а потом вдруг остановиться на середине.

– Будь моя воля, я бы продолжал идти по дороге, но я не могу.

– И чья это воля?

– Я не могу ответить на ваш вопрос.

– Проклятье, тогда зачем вообще вы начали этот разговор?

– Потому что вы спросили, как долго я влюблен в вашу мать. И я решил, что сейчас самый подходящий момент для ответа на ваш вопрос. На самом деле именно по этой причине я предложил вам зайти сюда после ужина.

– По какой?

– Мне может не представиться другого шанса.

– Я ничего не понимаю. Подождите… если вы знали мою мать до того, как она перебралась в Андерсонвилль, значит, вы последовали сюда за ней.

– Верно.

– Но почему?

– Из-за обязательств.

– Но как такое может быть? Какие у вас могли быть обязательства?

– Что ваша мать рассказывала вам о своем прошлом?

– Это не имеет значения, ведь все ее слова оказались ложью.

– Как вы узнали?

– Я следователь. Я все узнаю.

Пайн открыла сумочку, достала одну из круглых подставок из бара, которую подарил ей отец, и положила на стол так, чтобы Лайнберри смог ее разглядеть.

Он никак на нее не отреагировал, лишь пил вино и смотрел на город.

– А теперь вы решили замолчать? Вы сказали, что привели меня сюда, чтобы объяснить некоторые вещи.