— Долли, может, ты поможешь мне разобраться.

— Попробую, — говорю я, вытягивая шею. От мысли, что я могу быть полезной, меня охватывает гордость.

— Я думаю, только что здесь была Алекса или Онир. А потом она вдруг исчезла. Пуф. Ты знаешь, почему она ушла?

— Ой, они ужасно устали, особенно Алекса. Она почти не спит, понимаете. Но они с Онир хотели рассказать вам о сне.

— Ясно.

— Только между нами, — шепчу я, прикрывая рот рукой и хихикая, — Онир ужасно много думает о вас.

«Долли, прекрати, — приказывает Онир. — Немедленно. Ты ставишь меня в неловкое положение».

— Это действительно так? — спрашивает мистер Говорун.

— Ага. Но никому не рассказывайте, — говорю я, прижимая указательный палец ко рту.

Он улыбается.

— И как у тебя дела?

— Хорошо. У меня новое хобби, — говорю я, хлопая в ладоши. — Рисовать обезьян. Вы любите обезьян?

— Э-э, не очень. Но они мне не противны.

— Мне кажется, они лучше всех. Я оставила вам свои рисунки перед вашим отъездом. Вы их получили?

— Получил, спасибо.

— Там был гиббон, резус и орангутанг.

— Да, Долли, рисунки великолепные.

Я сбрасываю туфли и сажусь в кресле по-турецки.

— А что тебе в них больше всего нравится, в обезьянах? — спрашивает он.

— Они смешные, — говорю я. От возбуждения у меня дрожат руки.