Работая газом, я двинулся туда, где раскачивался и мигал белый ходовой огонь. Каким-то образом судну, на мачте которого он горел, удавалось оставаться на месте – с подветренной стороны одного из домов ближе к центру поселка. По-видимому, заключенных в пяти подвесных моторах двух тысяч «лошадей», носовых подруливающих устройств и толстого швартова, грозившего переломить бетонную сваю, как зубочистку, было достаточно, чтобы успешно противостоять напору ветра и волн. Мореходные качества яхты оказались настолько хороши, что она уверенно удерживалась возле платформы, на которой как раз появились какие-то люди. Выстроившись вереницей вдоль ее края, они по одному спрыгивали на палубу яхты, что примерно равнялось по сложности прыжку со второго этажа в плавательный бассейн, который раскачивался и кренился почти на тридцать градусов.

Потом я разглядел, что эти люди – молодые женщины и девушки. Поначалу я удивился их отваге, но вскоре мне стало ясно, что они проделывают эти акробатические трюки отнюдь не добровольно: последним в длинной очереди двигался невысокий, коренастый мужчина с повадкой и жестами человека, привыкшего распоряжаться. Он размахивал каким-то предметом, понукая или угрожая, и девушки – а их было человек десять – одна за другой прыгали вниз. Их рты были широко открыты, они что-то кричали, но за ревом ветра я не слышал ни звука.

Посадка подходила к концу: на платформе оставалось всего две девушки. Одна из них не рассчитала прыжок и попала не на палубу, а в воду. Те, кто был уже на борту яхты, протягивали ей руки, светили фонарем, но все было тщетно – голова несчастной мгновенно исчезла среди волн.

Широкоплечий мужчина столкнул с платформы последнюю девушку и повернулся в мою сторону. Он меня видел – я понял это, когда он вытянул в мою сторону руку, и темноту разрезала яркая вспышка. За ней – еще одна и еще… За воем урагана и грохотом волн я не слышал ни выстрелов, ни свиста пуль – впрочем, я по опыту знал, что пулю можно услышать, только если тебе повезет и она пролетит мимо. Пуля, которая попадает тебе в грудь, летит совершенно бесшумно.

В мои планы вовсе не входило служить для этого парня мишенью, поэтому я резко повернул штурвал и дал полный газ. «Китобой» взлетел на одну волну, затем на другую, и я снова повернул штурвал в ту же сторону. На несколько мгновений моя лодка застыла на гребне, и я успел увидеть, как черная яхта, демонстрируя мощную и слаженную работу всех пяти подвесных моторов, вышла на глиссер и понеслась прочь, оставляя за собой широкий пенный след, хорошо различимый даже в кромешном мраке штормовой ночи.