Вопреки всему она решила довести дело до конца. Бросив ведро в воду, Мари прыгнула следом, но на глубине двадцати футов узел на веревке развязался. То ли она плохо его затянула, то ли дело было в чем-то другом – неизвестно. Некоторое время Мари оставалась под водой, следя за тем, как ведро исчезает в глубине. Внизу была тьма. Наверху – свет. И что-то новое расцветало внутри нее. И в конце концов – по причинам, которые так и остались невнятны ей самой, – Мари выбрала свет.

Но, добравшись до берега, она поняла, что не может вернуться ко мне. Как я буду ей доверять после того, как она дважды обманула меня? Так, во всяком случае, думала Мари. В конце концов, она вернулась в Хэмптонс[46] и работала там официанткой в кафе, пока не родился ребенок. За время работы она установила контакт с агентством по усыновлению, которое обслуживало состоятельные семьи. Мари хотелось, чтобы ее ребенок был счастлив и обеспечен, поэтому, когда на свет появилась Элли, она внесла на счет агентства необходимую сумму, подписала соответствующие бумаги и навсегда покинула Хэмптонс, покинула – только подумать! – на обычном междугороднем автобусе.

С собой Мари увозила еще одну тайну. Во время родов у нее начались осложнения. Врачи в клинике проделали все необходимые исследования и выяснили, что у Мари имеются серьезные проблемы со здоровьем. Самой опасной из них оказалась неизлечимая вирусная инфекция, которая ослабляет и разрушает сердечные ткани, хотя во всех остальных отношениях человек может казаться совершенно здоровым. Инфекция эта передается с кровью – через иглы шприцов и секс, а Мари ни в том, ни в другом себе не отказывала. Врачи сказали, ей повезло, что она еще жива, но осталось всего несколько месяцев. Лишь по случайному стечению обстоятельств вирус не передался ребенку.

К этому времени Мари совершила уже два «самоубийства», и ей просто не хватило духу, чтобы предпринять третью, окончательную попытку. Тогда она обратилась к «Желтым страницам» и нашла небольшой монастырь, который находился на самом краю мира – на южном побережье Ки-Уэст. Это решило дело. Мари была уверена, что сумеет спрятаться там, чтобы без помех прожить последние оставшиеся ей недели. Под выдуманным именем она послала в монастырь заявление, и ее приняли послушницей. Через несколько дней Мари уже выехала на юг.

Увы, бремя вины, которое тяжким грузом повисло на ее плечах, не позволяло ей просто исчезнуть. Именно потому она предприняла кое-какие меры, чтобы ее дочь, если ей когда-нибудь захочется узнать хоть что-то о своем происхождении, смогла пройти по оставленной ею дорожке из хлебных крошек. Нет, Мари вовсе не хотела, чтобы Элли узнала о боли и предательстве; оставленная ею в банке фотография должна была привести девочку к вполне определенному человеку, ко мне, а расскажу ли я Элли обо всем или нет – это уж как получится.