– Скотт? У тебя с собой таблетки? Ты должна сейчас же принять одну.
Она и так это знает.
Антония достает из кармана металлическую коробочку. Но как только она открывает крышку, одна из двух оставшихся ей капсул падает на пол, исчезая среди арахисовой шелухи, использованных зубочисток, оливковых косточек и жирных скомканных салфеток.
Она наклоняется, отыскивает капсулу среди разбросанного по полу мусора, кладет ее в рот и тут же раскусывает, нисколько не думая о микробах.
В этот раз она даже не считает до десяти и не дожидается магического эффекта лекарства. Сейчас ей некогда.
– Что известно про Фахардо?
– Пока лишь то, что он жив. Его повсюду ищут, но на поиски уйдет немало времени. Этот тип умеет заметать следы. Единственное, что связывало его все это время с жизнью, – это банковский счет, с которого продолжали оплачиваться счета, но это обычное дело, когда кто-то умирает. Если никто не претендует на эти деньги и не ставит банк в известность о том, что держатель счета умер, квитанции так и оплачиваются автоматически, пока на счету есть остаток.
– Пришли мне что-нибудь, Ментор, какую-нибудь зацепку. Что угодно.
– Я отправил тебе по электронной почте досье Фахардо. Кроме этого, у меня больше ничего нет. Единственное, что им удалось выяснить, так это то, что Фахардо ушел на больничный после суицида дочери.
– Как выясняется, его дочь тоже жива, – говорит Антония.
– Что ты сказала? – изумленно переспрашивает Ментор.
– Неважно. Слишком долго объяснять. Продолжай.
Ментор от такой новости даже на секунду забывает, на чем остановился.
– А когда после больничного он вновь вернулся на работу, в ту же неделю он погиб при обрушении туннеля. Вот и все.
– Как Джон?
– Он совсем спятил, бедняга. Звонит мне каждые пять минут. Он хочет помочь тебе, Скотт.