– Пусть хочет дальше.

После того, как он солгал мне, я больше не могу ему доверять, думает Антония. К тому же у него на хвосте отдел внутренних расследований. И журналисты. Если я позвоню ему и он придет, неизвестно, чем это обернется. Он может все окончательно испортить.

И Ментору я тоже не могу доверять. Я никому не могу доверять.

Слишком большой риск для Хорхе.

– Ладно, дело твое. Выключи мобильный, Скотт. И найди сына.

С этими словами он вешает трубку. Антония выключает телефон. Затем открывает айпад, переводит его в режим полета и подключается к вай-фаю бара, чтобы загрузить досье Фахардо.

Это всего лишь досье. Но в нем отражен набросок жизненной истории.

Карла

Карла

Еще рывок – и плитка падает ей в руки.

Указательные пальцы и сердце Карлы истекают кровью, ногти сломаны и покорежены, но ей удалось оторвать плитку.

Она держит ее в левой руке и обсасывает пальцы правой, сплевывая кровь, обломки ногтей, песчинки. Карла не видит себя со стороны, не видит, какая звериная, первобытная свирепость отразилась на ее лице, когда этот керамический квадратик десять на десять сантиметров наконец оказался в ее ладони.

Стараясь игнорировать жуткую боль в стертых до мяса кончиках пальцев, Карла снимает платье. Аккуратно завертывает в него плитку и затем кладет ее на пол к стене.

Она думает об этом приближающемся моменте уже несколько часов подряд, представляя свои действия в мельчайших деталях, чтобы не допустить ошибку. Карла уже почти физически ощущает этот момент.

Она ударит по плитке ребром ладони. Прямым ударом, точно по центру. Она не может просто отбить угол или расколоть плитку на неровные части.

Все должно быть безупречно. Карла должна нанести четкий удар в темноте, вслепую.