Они сели. Фредрик напротив Плантенстедта. Священник и Сага — по бокам. Сигрид положила свою руку на бледную руку пастора. Тот долго ковырял вышивку на скатерти указательным пальцем. Наконец Плантенстедт поднял голову и посмотрел прямо на Фредрика.

— Кто этот человек без лица?

Он говорил отстраненным, но в то же время твердым голосом. В его словах звучали отголоски шведской интонации.

— Кто ненавидит и убивает нас?

Фредрик изучающе посмотрел на пастора. На лбу Плантенстедта выступил холодный липкий пот. Он что, не знает? Неужели не знает? Или просто притворяется дурачком? Представление в разгаре?

Фредрик решил проигнорировать вопрос.

— Где Бёрре Дранге?

Пастор замотал головой. — Я… я не знаю. Мы… мы потерялись при побеге. Нас преследовали. На нас охотились. Монстр.

Выдержав несколько секунд взгляд Фредрика, Плантенстедт начал неконтролируемо моргать. Его лицо исказил тик. Голова снова упала вперед, и пастор разразился всхлипывающим сопливым плачем.

— Хорошо, — сказал, наконец, Фредрик. — Расскажите мне, что случилось той ночью в Сульру.

Даже ливень не заглушал томных стонов, всхлипывания и стука ножек кровати о деревянную стену.

Плантенстедта мучило, что Бьёрн Альфсен-младший позволяет себе эти вольности, но папа Пер попросил его игнорировать их, и он послушался. Несколько минут он лежал и вертелся в кровати, представляя себе пару в соседней комнате. Потом он закрывал глаза и задремывал поверхностным, беспокойным сном. Когда в дверь постучали, он пребывал как раз в таком состоянии. Спросонья он перепутал стук со стонами, повернулся на бок и не просыпался, пока крепкий светловолосый человек не положил ему руку на плечо и не потряс его.

— Мне нужно уехать, — быстро прошептал папа Пер, глядя на Плантенстедта широко открытыми глазами и отрывисто дыша. На нем была тонкая куртка, надетая поверх шерстяного свитера.

Для Сёрена Плантенстедта не было новостью, что папа Пер уходил и приходил, когда ему было удобно. Это было его право. Пер слушался Господа. Господь привел папу Пера к ним. Господь передавал им свои поручения через него. И тем не менее, позже он снова думал об этом моменте. Было тогда что-то в его глазах. Пера, всегда излучавшего спокойствие, наполненного только Богом, что-то мучило. У него был высокий голос. Слова лились быстрым потоком.

— Я в Порсгрунне. На всякий случай.

На всякий случай? Папа Пер без запинки прочел список имен.

— Других не впускать.

— «Подвальная» группа? — спросил Сёрен, потирая глаза. Пастор кивнул, а затем быстро поцеловал Плантенстедта в лоб.

— Да хранит вас Бог.