— А вы, должно быть…

— Сёрен, — сказал он. — Сёрен Плантенстедт.

Святящееся лицо Бёрре Дранге растянулось в улыбке. Светлые взъерошенные волосы переливались, как лучи солнца. — Так, значит, это вы — орудие Господа, — сказал он со сладостью в голосе.

Плантенстедт бросил неуверенный взгляд на пастора Бьёрна. Это была его идея встретиться с человеком из интернета, говорившим возбужденным голосом.

— Ульф Плантенстедт. Я хорошо знаком с подвигами вашего деда, — сказал он, крепко сжав его руку. — Бог сообщил мне, что он был отцом вашего отца. Тогда я и понял Его желание. Что я должен проявиться. Что община «Свет Господень» — это и моя община тоже. Что в нас троих живет новое святое триединство, — он схватил руку Плантенстедта обеими руками. — Я биохимик. Как и вы, — сказал он, дружелюбно подмигнув. — Неисповедимы пути господни.

— Он дал мне кольцо. Судя по всему, оно принадлежало моему деду. Не знаю, откуда оно у него. И я не спрашивал. Мы с дедом… никогда не были в особенно хороших отношениях. Больше у меня нет этого кольца.

Он помедлил.

— А пастор Альфсен получил Библию, — сказал Фредрик. — Старую немецкую библию. Так?

Плантенстедт в замешательстве посмотрел на него. — Да… Откуда вы знаете?

— Кто такой Элиас Бринк? Что это за «Венское братство»? — Фредрик посмотрел на него.

Плантенстедт снова покачал головой. — Я… я понятия не имею. Я никогда не слышал ни о каком братстве. Или… о человеке, которого вы называли.

— У Бёрре Дранге была фотография. Старая фотография «Венского братства». Ваш дед есть на этом фото.

Сёрен Плантенстедт поднял голову и уставился в побеленный потолок сакристии.

— Об этом я ничего не знаю. Я таких фотографий не видел.

Фредрик удрученно покачал головой, и Плантенстедт продолжил свое повествование.

Бёрре Дранге переехал в Сульру только через полгода после встречи в Лёвебаккене. На Рождество. Тогда он сменил имя. Пер Ульсен. Он выбрал себе это имя, потому что оно было таким заурядным. — Все дело не во мне, — сказал Пер, — Все дело в Боге. Я всего лишь орудие в его руках. Глас божий и орудие.

Плантенстедт нахмурил лоб.

— Он хотел, чтобы дети называли его папой Пером. И потом его так стали звать и все остальные. Ведь им он и был. Отцом всем. Папой Пером.

Дни в Сульру уже не были такими, как раньше. Поначалу только пасторы знали, что начало конца уже наступило. Земля очищалась с помощью болезней. ВИЧ. Атипичная пневмония. Птичий грипп. Эбола. Это был божественный план. Но это было ничто по сравнению с тем, что их ожидает. Чума, не похожая ни на что из когда-либо пережитого родом человеческим. Чума, которая отделит верующих от неверующих. Мусульман от христиан. Зло от добра.