Фредрик изучающе прищурил глаза. Только теперь, едва выжив в той накрывшей его приливной волне насилия, он захотел признать то, что уже так давно знал. Быстрый ум и острый язык. Приятное тело с округлыми формами. Даже ее лицо, изуродованное шведским наемным солдатом, не мешало Фредрику считать Кафу привлекательной. Если бы не было так адски больно, он бы симулировал новый приступ кашля. Только чтобы еще раз ощутить ее руку на своей спине.

Он не был влюблен. Это слово слишком мелкое. Теперь, когда он спас ее жизнь, а она спасла его, между ними появилась неразрывная связь.

Его взгляд остановился на букете роз, украшающем подоконник.

— «Люблю тебя. Позвони, когда проснешься. Твоя Беттина (и Крёсус)» было написано на открытке, которую он опустил обратно в конверт. В каком-то смысле он был рад, что Кафа работает в СБП и вернется туда, когда все закончится. Ему нужно время. Пространство.

— Разве ты не должна быть на работе, искать Мунсена и Дранге?

Кафа оторвалась от телефона.

— Только что на склоне холма у шоссе Моссевейен обнаружили труп пожилого мужчины. Похоже, без одежды.

Глава 100

Глава 100

Когда она ушла, Фредрик испытал одновременно облегчение и тоску. Он закрыл глаза, хотел сном изгнать из тела боль и усталость, но на ночном столике завибрировал телефон. В мире был всего один номер, на который он готов был сейчас ответить. Именно он и высветился на дисплее.

— Привет, папа, — прозвучал заплаканный голос на другом конце. — Мама не разрешала нам позвонить раньше. Она сказала, что ты должен отдыхать. Мы так рады, что ты жив!

Услышав голоса ребят, Софии и Якоба, Фредрик почувствовал одновременно тепло и прилив сил. Они слушали его, как взрослые взрослого, когда потребовали от него подробного разъяснения случившегося во время схватки с «сумасшедшим убийцей». И как дети они не успокаивались, пока он несколько раз убедительно не повторил, что убийца больше никогда никому не причинит вреда. Наконец трубку выхватила Элис.

— Боже, Фредрик. Какое счастье, что ты жив. Господи!

Он еще раз рассказал о кровавых минутах в квартире Кольбейна Мунсена. Между различными проявлениями шока и ужаса бывшей жены он проглотил последнюю болеутоляющую таблетку, уже давно дожидавшуюся своего часа. Когда он закончил свой рассказ, Элис глубоко вздохнула.

— Слушай, Фредрик. Я должна тебе кое-что сказать. Я уже давно об этом знала, но из-за того что… Раз тебе пришлось работать летом и ты не смог провести отпуск с детьми, как ты понимаешь, это создало некоторое… Это было немного непредвиденно для Эрика и для меня, и для детей. Конечно, поэтому я не нашла тогда возможности…