Я пробормотала что-то про то, что училась у лучших.

— Хочешь коктейль? — спросил он. — Они тут везде кладут халапеньо. Тебе понравится. Я сначала не мог понять, мартини я заказал или гаспачо.

— Я выпью мартини, — сказала я.

Раньше я задумалась бы, не впаду ли я после пары глотков в медикаментозную кому от лоразепама и не утопят ли меня в Ист-Ривер, но я внимательно прочитала статью, про которую мне рассказал Фрэнсис, и перестала бояться.

— Итак, — сказала я, когда мы уселись друг против друга за маленький металлический столик. — Какие новости от Альбины?

— Альбина? — Он откинулся на черном кожаном диванчике из кожзаменителя. — Ничего себе, я не вспоминал это имя много лет.

Я с наслаждением наблюдала, как он начал ерзать и потирать себе шею, пытаясь изобразить удивление.

— О, правда? Она приехала из Дубая во Францию в прошлом месяце и была экстрадирована в Британию. Ты об этом не слышал?

— Альбина? Нет! Она разве не была маркизой? Я и не знал, что ты поддерживаешь с ней связь. Альбина… Ну и ну. Ты меня прямо поразила. Насколько я помню, самое «преступное», что она могла себе вообразить, это положить лимон в джин с тоником. Что такая богатая старая кошелка могла сотворить?

— Помимо всего прочего, она играла существенную роль в турецкой схеме. В твоей турецкой схеме.

Оз силился сделать вид, что ничего не понимает: «Какой? Моей?», но быстро бросил эту игру и влил в себя остатки коктейля.

— Послушай, — сказал он с озорной улыбкой, как будто я застукала его за кражей чаевых у бармена. — Это был просто бизнес. Она приводила потрясающих клиентов.

— Значит, все это ради наживы.

— Мы защищали тебя. Твои руки должны были оставаться чистыми.

— Ха!

Он действительно постарался, чтобы его голос звучал как можно мягче:

— Я хотел сказать тебе, Эрин. Но она заставила меня поклясться, что я сохраню все в тайне. Для нее наступили тяжелые времена после того, как умер твой отец. Ей нужны были деньги.

— Ей нужны были деньги после того, как умер мой отец, — повторила я медленно и вдумчиво.