— Мне так жаль, Виктор. Очень жаль. Должно быть, вам невыносимо одиноко.

Он, кивая, достал из кармана носовой платок.

— Я все еще скучаю по ней, по Мелани. Я правда думал, что Камилла станет для меня вторым шансом. В этот раз я решил быть более внимательным. Более снисходительным…

— Мне действительно жаль, — повторила я, испытывая неподдельное и самое глубокое в жизни сожаление. — Я бы очень хотела сделать что-нибудь, чтобы вам стало легче. Что-нибудь, но только не это. Этого я не могу сделать. Я правда пытаюсь выстроить жизнь без лжи вместе с Фрэнсисом.

— Мне так стыдно, — сказал он, мигая, будто очнувшись от какого-то дурмана, — вы себе не представляете. — Он сказал что-то про то, каким же уродом я теперь должна его считать. Каким извращенцем.

— Я тоже проявляла к вам слишком много нездорового интереса. Поверьте мне, — сказала я. — Но сейчас я предпринимаю все возможное, чтобы с этим бороться.

После того как Вик ушел, я заблокировала идентификатор вызывающего абонента на своем телефоне и набрала номер еще раз.

— Здравствуйте. Рэндалл Мюллер. — В его голосе больше не было прежней хаотичной развязности. На заднем плане не было слышно обычного адского грохота.

— Рэнди?

— Кто это?

— Я…

— Я спросил: «Кто это?»!

— Рэнди, я понимаю, это тяжело…

— Грейс? Мать твою, Грейс?!

— Да.

— Чего ты хочешь?! Где ты?

Я уже собиралась сказать, что в Нью-Йорке, но он перебил меня.

— Иди к черту. Это уже неважно. Сообщи это полиции.