Но идти шагом невозможно, Хюго бежит.
Открывает гардероб, садится на корточки, хватается за черную рукоятку, и пол… поднимается, как крышка.
Под полом открывается черная пещера. Хюго забирается в гардероб и пытается нащупать ее стенки — безрезультатно, под пальцами пустота. Тогда он цепляется ногами за нижнюю полку, держится руками за край пещеры и свешивается вниз верхней частью корпуса. Простукивает пол с той стороны — звук гулкий, как будто внутри между двумя тонкими перекрытиями — полость.
Дыра в полу гардероба ведет в подземелье, теперь Хюго точно это знает.
И это то, что папа назвал «запасным выходом».
Он должен двигаться дальше.
Вперед и только вперед, чтобы не дать чувствам возможности пробудиться.
Потому что для Пита снова настал миг искушения, когда в голове рождались опасные мысли. Это было единственное, о чем Пит запретил себе думать, и в то же время ни о чем другом он думать не мог.
Зо сказала, что их дом взорван. Их лишили единственного убежища, семейного гнезда. Если это и в самом деле так, тому существует одно-единственное объяснение. Те, кто ему угрожает, заявили тем самым, что готовы сделать следующий шаг, уже в отношении людей, а не дома из дерева и камня.
Но, как и в прошлый и позапрошлый раз, Пит должен был отгородиться от всего этого, отвернуться, чтобы ни в коем случае не соскользнуть в ту оставленную им реальность.
Времени оставалось не так много, и оно шло.
Потому что должно было идти.
— Плохие новости, коллега Ларсон?
Кафе, которое выбрал Латифи, открывалось рано, но посетители собирались только ближе к полудню. А в этот ранний час здесь никого не было, кроме владельца заведения за стойкой, занятого, по его словам, приготовлением лучшей в мире пахлавы, а именно кипячением воды с сахаром.
— Можно сказать и так, — ответил Пит на вопрос албанского коллеги.
— В таком случае я могу немного скрасить ситуацию, потому что у меня хорошая новость.
С этими словами Латифи положил конверт рядом с чашкой Хоффмана.
— Только не открывай сейчас. Дождись, когда останешься один. То, что я передал тебе на крыше, были бумаги из общего архива, а эти чертежи из его секретного отделения. Тамошние сотрудники кое-чем мне обязаны, вот я и воспользовался этим.