Пит Хоффман понял, о чем говорил албанский коллега. Что он подвергает себя неимоверному риску, помогая человеку, которого он совсем не знает, из страны, в которой он никогда не был.

— Ты уже имеешь представление о расположении комнат, охране, камерах наблюдения. На этих чертежах обозначены входы и выходы, о существовании которых, возможно, знают не все обитатели дома.

— То есть? — не понял Хоффман.

— В каждом таком доме партийного функционера обязательно предусмотрен подземный ход, через который можно проникнуть вовнутрь. Можно сказать, это часть той культуры. К примеру, современные нувориши не устраивают у себя ничего подобного.

Хоффман не знал, что на это ответить. Просто поблагодарить на словах казалось недостаточным, тем не менее он не нашел ничего лучше, как буркнуть себе под нос:

— Спасибо.

Латифи смущенно кивнул. Было видно, что он не привык принимать знаки благодарности.

— Кроме того, я узнал кое-что о человеке с птичьими глазами.

На конверт легла фотография.

— Хамид Кана, можно сказать, живет на два дома. Большую часть времени он проводит на вилле, за которой мы с тобой наблюдали, но регулярно навещает еще один дом, в горах. Вот его хозяйка.

С фотографии паспортного формата смотрела женщина средних лет. Лицо с тонкими чертами обрамлено длинными темными волосами. Чуть заметные морщинки, косметики как будто нет вообще. Ровные белые зубы обнажены в натянутой улыбке. Женщина производила впечатление беззаботной. Хотя кто выставляет свои заботы напоказ перед камерой?

— Любовница?

— Они не расписаны. Но если мужчина навещает свою ровесницу по нескольку раз на неделе и остается у нее ночевать, что здесь еще можно подумать?

Хоффман кивнул — любовница. Хотя какое это имело значение? Но Латифи только что сообщил, что Птичьи Глаза регулярно покидает виллу, иногда даже на всю ночь, и это было то, что стоило намотать на ус. Причем в дом, охраняемый двумя вооруженными мужчинами, можно было проникнуть через тайный ход, что избавляло от необходимости калечить или даже убивать людей.

— Хотите по кусочку к кофе?

Мужчина приблизился незаметно, с блюдцем, на котором лежали два желтоватых прямоугольника.

— Еще теплая, но, думаю, вы оцените вкус.

Полицейские взяли каждый по одному кусочку, отчасти из вежливости, отчасти из-за действительно аппетитного запаха. И хозяин заведения удалился, убежденный, что только что предложил гостям лучшую в мире пахлаву.

— Вот так, коллега Ларсон.

Латифи вытер липкие от сахара пальцы салфеткой.