Светлый фон

— Приложи ухо к окошку на балконной двери, Расмус, и услышишь сирены. Совсем скоро.

— Так?

— Да, щеку и ухо.

— Но я ничего не слышу.

— Скоро, Расмус. Будут полицейские машины, сначала одна, потом другая.

— Точно?

— Точно. Скоро все снова будет хорошо, Расмус. Обещаю.

 

Итак, три дня. Я ждала, пока выпустят Заравича, и изучала протоколы вскрытия. Так я узнала, какое должно быть расстояние между пулевыми отверстиями во лбу и виске, и Заравич был застрелен по всем правилам.

Дальнейшее заставило меня несколько подкорректировать мои планы.

Я взорвала дом Хоффмана, чтобы внушить уважение к себе и заставить отнестись к делу серьезнее. Тогда Гренс пригласил нас к себе на неофициальное совещание, потому что кто-то из коллег якобы продался. Комиссар рассказал и о своем тайном напарнике, Пите Хоффмане, которого командировал в северную Албанию. Мы поняли, что следующим шагом будет установление связи с теми людьми, которые расстреляли троих мужчин в Швеции.

Чертов Хоффман, он занимался не тем, чем нужно. Совсем наоборот. Он выполнял задания Гренса и собирался вывести нас на чистую воду. Это он не оставил мне выбора. Хамид был хорошим человеком и любил меня, но ему недоставало силы. Под тем нажимом, на который был способен Хоффман, он выдал бы и меня, и тетю Весу.

И тогда я выкрала мобильник Гренса с новым номером Хоффмана.

Я подкупила нового охранника в Крунуберге за большие деньги, и подложила в камеру Заравича телефон и бумаги. А потом застрелила сотрудника Хоффмана на фоне монитора с кадрами Хюго и Зофии, чтобы он осознал серьезность моих намерений. Что оставалось делать? Я должна была подвигнуть его на выполнение моего поручения.

 

— Теперь я их слышу.

— Сейчас они будут.

— Сирена! К нам едет дядя Эверт.

— Я же говорила, Расмус.

Она взъерошила ему волосы. Так может радоваться только ребенок. Потом посмотрела на его старшего брата Хюго, озабоченно наблюдающего за мамой. Вот мужчина, на которого можно положиться. Луиза беззаботно болтала ножками между ними, ничего не подозревая о разыгравшейся в этом доме драме.