В одно и то же время ежедневно — опять же, спасибо Верховному суду — я протягивала руки в то же отверстие, через которое подавали еду, и на мне защелкивали наручники. Потом вели к внешней клетке, втиснутой между двумя бетонными стенами. Там я уже не могла мерить расстояния с помощью своего листка. Поэтому только могла предполагать, что площадь этой клетушки составляла пятнадцать квадратных футов.

Каждые несколько дней, согласно не вполне понятному мне распорядку, эта клеть орошалась душем, который мне приходилось принимать под пристальным взглядом охранника.

Так и текла моя жизнь, день за днем. Идущие на поправку наркоманы любят толковать о том, как достигли самого дна, о том, как поняли, что ниже им уже не опуститься, о том, что нужно наконец обрести человеческий облик.

Странно, но я некоторым образом им завидовала. По крайней мере, они в конечном итоге нашли низшую точку своего падения. Но в карцере ведь сидели не они, а я.

Было похоже, что я каждый день, раз за разом, опускаюсь на самое дно жизни.

Глава 49

Глава 49

Самым любимым занятием Эми Кайе в юридической школе был практикум уголовного права — этот предмет она изучала на третьем курсе.

Свой первый урок профессор начал с того, что крупно написал на доске: «Всегда базироваться на уликах». Эта фраза, хоть и потускневшая со временем, оставалась там до конца семестра: так он хотел выделить самое важное из всех записей, которые появлялись рядом с ней.

Теперь перед Эми встало огромное искушение позвонить этому профессору и спросить, что же ей делать, если улики, на которых она базировалась, не имели ни малейшего смысла.

Мужчина, изнасиловавший Лилли Притчетт и десятки других женщин в течение почти двух десятилетий, каким-то образом оказался в гостиничном номере Ричарда Кодури.

Того самого Ричарда Кодури, который вплоть до своей безвременной кончины был звездным свидетелем по делу Мелани Баррик.

А Мелани Баррик оказалась жертвой того самого насильника.

Могло ли мироздание допустить, что тип, настучавший про наркотики, и насильник встретились по чистой случайности? Подобное не укладывалось для Эми ни в какие рамки.

И убийство произошло прямо в черте города Стонтона. Значит ли это, что ее утыканная булавками карта только для того и пригодилась, чтобы окончательно ее запутать? Правда, сейчас речь шла об убийстве, а не об изнасиловании. Но мог ли насильник действовать и в Стонтоне? Может, в архивах просто не было необходимой информации? Мог ли он не шептать, совершая свои злодеяния?

Эми чего только не предпринимала. Она рисовала блок-схемы, временные шкалы и диаграммы Венна[30], отчаянно пытаясь сделать общую картину хоть немного более четкой.