Потом она спросила:

— Ты по-прежнему не помнишь меня?

— Извините, — сказала я. Затем добавила: — Никак не могу вспомнить.

— Я Трэйси. Трэйси Браун. Мы были вместе у мисс Агнес.

Дом мисс Агнес для девочек был одним из приютов, в котором мне довелось оказываться. Там мне пришлось пробыть несколько месяцев между четырнадцатью и пятнадцатью годами.

— Ты когда-то здорово помогала мне с математикой, — продолжала офицер Браун. — Помнишь? Я терпеть не могла дроби. Никто и никогда не мог научить меня, как с ними обращаться. И ты стала первой, кто посоветовал вырезать из бумаги круг и сказала, что в этом весь секрет. А потом ты заставила меня разрезать его пополам и сказала, что его половина и есть одна вторая. После этого у меня в голове все прояснилось. Понимаю, давно это было.

В моей голове всплыло смутное воспоминание о пухлой черной девочке с косичками, на голове которой была глубокая складка, которую эти косички и скрывали.

— Ах да! Трэйси Браун! — проговорила я, и в моей голове словно что-то прояснилось. — Ты еще любила есть на ужин кукурузные хлопья. Мы не могли даже заставить тебя попробовать что-нибудь еще.

— Ага. А сейчас, знаешь, я даже смотреть не могу на коробку с этими хлопьями, не то что есть их, — ответила она, но в голосе ее сквозила улыбка.

— У меня то же самое со спагетти. О, — вспомнила я, — как-то я оказалась в приемной семье, и мама пичкала нас этими макаронами шесть дней в неделю, ей-богу, не вру. Меня и сейчас знобит, когда я пробиваю их на кассе в магазине.

Она снова засмеялась. И как же мне было приятно при звуках этого смеха вновь почувствовать себя человеком впервые за несколько недель.

Но затем смешливость исчезла из ее голоса.

— Ты как-то сказала мне, что самую главную часть себя нужно держать под замком, — сказала она, постучав себя кулаком по груди там, где было сердце, — и никогда, никому не позволять туда проникнуть. Знаешь, как бы хреново все ни было, мне это понравилось. Ты еще тогда сказала, что только так тебе и удалось спастись. И это… это реально помогло мне пережить трудные времена.

Я кивнула.

— Знаешь, в здешних местах это тоже очень хороший совет, — сказала она тихо.

— Да, — сказал я, глядя на бетон под моими ногами. Она все еще не заперла клетку, даже не прикрыла дверь.

Мне хотелось закидать ее вопросами. О том, как долго она пробыла у мисс Агнес. О том, была ли она усыновлена. О том, как она выжила и сумела устроиться на такую выгодную работу.

Но она перебила мои мысли, сказав:

— Надеюсь, ты не будешь возражать, но я следила за тобой с тех пор, как ты впервые появилась здесь. У меня есть двоюродный брат, который работает в офисе шерифа. Скажи, ты… ты давно говорила со своим адвокатом?