Отец включает то, что мама называла его «официальной» манерой поведения.

— Вы оба обыскивайте эту часть сада, а мы пойдем по другой стороне. Нам нужно сообщить о случившемся остальным! — Он подносит руки рупором ко рту и кричит: — Мой сын пропал! Все, кто может, помогите нам в поисках!

Пары, игравшие в крокет, присоединяются к нам. То же самое делают Кристина и ее родители.

— Не волнуйся, дорогая, — шепчет мне ее мать. — Я уверена, что все будет хорошо. Я помню, как вы с Кристиной убежали в парк, когда были маленькими. Мы с твоей мамой так всполошились, но нашли вас у качелей, целыми и невредимыми.

Но они не стремились отделаться от нас, как я от Майкла…

Я бросаю взгляд на Питера. Этого не может быть. Этого просто не может быть. Я не должна была предлагать игру в прятки. Не могла затаиться в роще. Не имела права игнорировать брата, когда он в испуге звал меня…

— Он должен быть где-то здесь! — преувеличенно бодро говорит Питер Кристине, бегущей рядом с ним. — Готов спорить, что он в сарае!

Но его там нет.

Моя мачеха по-прежнему зовет сына, но уже громко рыдая.

— Майкл! Майкл!