— Достань телефон. Брось вот сюда, — велела она.

Пистолет вырос с тех пор, как я видела его в последний раз. Тогда он казался таким маленьким и короткоствольным. Теперь, направленный на меня, стал огромным, почти заслоняющим лицо женщины, которая его держала. Я вынула телефон, опустилась на колени и сунула его под ковёр. Ру тоже встала на колени, вытащила его, выпрямилась, посмотрела на номер.

— Твою мать, — пробормотала она и выронила телефон, будто он жёг ей руку.

Или она знала этот номер наизусть, или ей хватило кода, чтобы догадаться. Она посмотрела на меня, её зрачки расширились, круглые, чёрные, жуткие, как дуло пистолета.

— Лука! — хрипло позвала она. Ответа не последовало. Может быть, он прятался в спальне, недоумевая, почему милая Чумачеха его подруги Мэдди, его учительница плавания, ломится к ним в дом среди ночи. Если он не знал, что я на крючке у Ру, то теперь, наверное, понял. А может быть, он был слишком занят мыслями о том, что знаю я.

— Лука! — вновь закричала Ру. — Иди сюда!

Он наконец появился. Стоял за углом и слушал, по-прежнему в одних пижамных штанах со спанчбобами, свисавших с узких бёдер. Он скрестил руки, прикрывая узкую, почти безволосую грудь. Я с трудом могла на него смотреть, а он был не в силах поднять на меня глаз. Его щёки горели ярко-красным.

— Заводи машину, — сказала Ру. — Мы уезжаем.

Его взгляд метался туда-сюда, пока он не заметил пистолет.

— Ой, — прошептал он изумлённо.

— Положи в сумку Пикассо и деньги. Надень рубашку. И ботинки. У тебя две минуты, — сказала она, но он застыл, не сводя глаз с оружия, пока она не гаркнула: — Быстро!

Тогда он подпрыгнул, собрался идти, но я остановила его одним словом:

— Эзра…

Он повернулся, посмотрел на меня широко распахнутыми глазами. Я видела в них слепую панику.

— Не надо. Твоя мама уже едет.

Он зажал руками рот, на глаза навернулись слёзы.

— Заткнись, или я тебя заткну, — прошипела Ру. — Лука, быстро собирайся, — отведя пистолет от моего лица, она указала им в направлении лестницы. — Собери всё, что поместится в машину; ты знаешь, что самое главное. Две минуты. Я не шучу.

Он покачал головой, но его тело понесло его мимо нас к лестнице сквозь поле зрения оптического прицела и Ру. Я должна была остановить его, но он промчался стремительной вспышкой. Я упустила момент.

— Я не позволю тебе его увезти, — сказала я Ру.

Она рассмеялась горьким, низким смехом.