— Знаешь что, Эми? — сказала Ру, изгибая губы, собираясь сказать что-то, что уже не имело значения. Или съязвить. Может быть, вновь намеревалась угрожать мне или хотела рассказать ещё что-то про свою чёртову игру. Она смотрела мне в лицо, будто у меня в руках не было пистолета. — Знаешь что? — повторила она.
Я не хотела знать.
Я нажала на курок.
Глава 18
Глава 18
Пуля, как и Ру, собиралась ранить меня гораздо больнее. Чуть выше — и она попала бы в подключичную вену, и я бы не выжила. А так — прошла между рёбрами и ключицей, почти не задела кость, а потом вонзилась в стену за моей спиной. Боль была адская, но и она прошла.
— Вам повезло, — сказал мне хирург, когда я очнулась.
У меня слишком кружилась голова, чтобы я могла соблюдать правила хорошего тона. Меня словно укачивали в больничной кровати — спасибо машине, вдоволь накачавшей меня морфием, когда я нажала на кнопку. Вместо ответа я уставилась на жёлтые усы хирурга, сиявшие в солнечных лучах.
— Нам всем повезло, — ответил Дэвис, не только из вежливости. Он говорил всерьёз. Он крепко сжал в руке мою ладонь, когда меня привезли в палату, и не отпускал. Теперь я знала — он её не отпустит. Никогда. Я точно была в этом уверена.
Кажется, я не говорила ни слова, пока не ушёл хирург. Потом наконец задала вопрос:
— А когда я снова смогу нырять?
Потом Дэвис сказал мне, что именно в этот момент понял — со мной всё будет в порядке.
И всё было в порядке. Спустя три недели мне позволили заходить в воду. Правда, нырять пока не разрешили — физиотерапевт сказал, что пока нельзя нагружать плечо тяжёлым снаряжением. Но я нашла компромисс. Дождалась ясного, спокойного дня и спрыгнула с лодки в одном только гидрокостюме и ластах. Мой компенсатор плавучести, накачанный так, что он мог выдержать танк, тащила Мэдди, как и тяжёлый баллон с воздухом. Я расслабилась, войдя в ласковые волны, позволила океану нести мой груз. Так я ныряла почти шесть недель, пока плечо не зажило. Больше никаких проблем с ним не было.
Погода к тому времени стала холоднее. Уроки дайвинга сократились до минимума, так что ныряли в основном мы с Мэдди. Иногда приходили на занятия в «Школу Ныряльщиков», даже платили. Ныряли каждые выходные, пока позволяла погода.
Мэдди, на мой взгляд, хорошо справлялась. Её успеваемость не снизилась, характер не изменился. Осенью она пару раз в неделю общалась с психологом, но к зиме эти встречи сошли на нет.
Но мы никогда больше не плавали к Большой Барже. Никто из нас даже не предлагал. Когда мы решали, куда отправиться, всегда выбирали другое место. Однажды группа, плывшая с нами, попросила отвезти их на Большую Баржу, но я убедила их посетить Текс-Эдвардс, пообещав показать морских ежей. И показала.