– Ты покрываешь убийцу…

– Убийца здесь лежит. Я сам хотел, смелости не хватило. Думаете, я вам его сдам? Ничего я вам не скажу, хотите – сажайте.

Худой кивает его словам.

– Перед тем как его сбросить, они всю семью убили. Мать. Жену. И ребенка.

Полевой меняется в лице, но держит удар.

– Я тоже семью потерял. Квиты…

В дешевом придорожном мотеле Меглина накрывает. Дрожит рука, гримаса дергает щеку, голова клонится набок, он словно сломанная игрушка, завод которой не кончился, и ему приходится придерживать одну руку другой, пока работница мотеля делает записи в журнале. На экране маленького телевизора за ее спиной – новости. Черви с экрана лезут Меглину в голову.

– …скончался после падения с крыши… на месте работает следственная бригада. Правоохранители пока воздерживаются от комментариев, но, как вы видите…

Работница мотеля дает Меглину ручку, чтобы он расписался в журнале. А сама пока переключает ТВ на сериал, и Меглин, повинуясь инстинкту, запускает в нее ручкой. Она вскрикивает.

– Назад!..

– Ты что, больной?!

Есеня удерживает Меглина одной рукой.

– Переключите.

– Психические. На ночь глядя.

Работница переключает ТВ обратно.

– …погибло три человека, вся семья Тушина. Мы просим впечатлительных, больных и малолетних зрителей отойти от экрана.

Через мгновение на экране – заблюренные съемки с места преступления. Но детское тело узнать можно. Меглин смотрит на экран. Есеня же видит, как работница отходит подальше и звонит куда-то, избегая встречаться взглядом с Есеней. Есеня спешит увести Меглина. Они садятся в машину. Меглин сидит на переднем сиденье. Есеня – за рулем. Вера в переноске сзади. Меглина трясет, он перебирает губами, смотреть на него страшно.

– Невозможно. Все, хватит. Мы ничего не можем сделать! Уедем. Далеко. Потеряемся.