– Вот что. Мы сейчас с тобой прокатимся кой-куда. Не против?..

– Не получится. У меня… все дома. Удостоверение, ключи..

– Ну так давай домой к тебе зайдем. С детьми познакомишь.

Антоныч медлит. Меглин коротко свистит – выходит Есеня с ребенком, и это удивляет Антоныча даже больше, чем визит Меглина. Он уходит домой и через пару минут выходит с ключами и документами. Антоныч за рулем. Есеня и Меглин сзади.

– Я всем говорил – это не ты!.. Не он… Вы Меглина не знаете… Он на такое не способен…

– Способен же. Ты знаешь.

– Родион, у меня дети. Есеня, ну ты ему скажи…

Машина останавливается у КПП. Меглин подается назад, в темноту салона, вытягивает руку – и в шею Антоныча со стороны подголовника упирается лезвие ножа.

– Тихо сиди. И ровно. Руки трясутся.

Антоныч опускает стекло. Из будки охраны выглядывает заспанный охранник.

– Ты чего ночью?

– Попросили… Срочно. Ты ж их знаешь…

Охранник недовольно мотает головой, почти не глядя, открывает ворота. Антоныч открывает молнию на мешке с телом. Есеня морщится, Меглин смотрит, как прикованный.

– Всех – так?

– У всех троих вырезаны глаза. Пробиты отверткой уши. Перерезано горло, от уха до уха. И разрезаны ладони, крест-накрест.

– Он делает их немыми. Они не могут видеть, слышать, говорить. Но почему ладони?..

Родион смотрит на тело тяжелым взглядом, словно в оторопи.

– Родион?..

– Я… где-то видел… Что еще там было?