Спустя двенадцать лет он нашел ее.

83

Чудовищное произведение называлось «Играющая в шахматы».

Сидя перед шахматной доской, расположенной в центре стеклянного стола, освежеванная размышляла, положив руки по обе стороны деревянной доски и устремив глазные яблоки на разыгрываемую партию. Ее мозг поблескивал в открытой черепной коробке, лицо напоминало венецианскую маску, изящно отделенную от всего остального, со спины сняли кожу, словно кожуру с апельсина: каждый лоскут кожи и мускул был отделен и отведен в сторону, как крыло. Позвоночник отсвечивал, похожий на большую змею из слоновой кости.

Габриэль рухнул на колени. Его пальцы прикоснулись к холодным фалангам, руслу вен. Он ощутил всю необъятность пустоты, заполнившей отныне каждую клеточку этого отвратительного предмета, который когда-то был его ребенком. Посмотрел на лишенную плоти маску, в которой проступили знакомые черты, на манеру сидеть в раздумье, на складку губ…

Это была она, точно она. И в то же время не она. Всего лишь пластифицированная органическая материя, вид которой был невыносим, модель, из которой извлекли всю воду и накачали силиконом. Искать в ней человеческие следы означало натыкаться на леденящий ужас пугала.

Он встал на ноги, когда испепеляющая волна гнева захлестнула голову, еще раз глянул на это создание, опустил глаза на шахматную доску. «Бессмертная Каспарова»… Все было продумано до мельчайших деталей. Только никто не догадался заменить недостающую белую деревянную ладью, ту самую, которую извлекли из желудка Ванды Гершвиц. Доказательство, что в один прекрасный день русский побывал здесь.

Габриэль, еле сдерживая рвущиеся из горла рыдания, добежал до коридора. Нет, нет, нет. Все эти долгие, нескончаемые годы ее щупали, разглядывали, фотографировали, возили от выставки к выставке, никогда не оставляя в покое. Он оказался перед турникетом внизу, перешагнул через него, попал в пустой коридор при входе, освещенный рассеянным светом дежурных лампочек, бросающих на пол синеватые конусы. В таком здании наверняка где-то установлена сигнализация, но, судя по всему, ее пока не включили. Значит, Дмитрий Калинин был еще здесь. За одной из этих дверей.

Габриэль начал бесшумно открывать их одну за другой. Конференц-зал, кинозал… Из полутьмы проступили пять ступеней. Он спустился, пробрался по более узкому коридору, тоже еле освещенному. Затаил дыхание, когда услышал отдаленную мелодию. Звуки классической музыки. Рояль…

Он пошел на звуки, остановился перед тяжелыми металлическими створками. На уровне человеческого роста висела коробочка, наверняка система безопасности. Похоже, не активированная, раз сигнальная лампочка горела зеленым. Толкнув дверь, Габриэль увидел, что она ведет на улицу, а точнее, на забетонированную площадку за зданием. Очевидно, служебный выход, позволявший не проходить каждый раз через центральный холл…