Томас мгновение смотрел на меня, затем упал в кресло, уронив голову на руки.
– Мне это ненавистно.
– Ситуация ужасная, я знаю. Но мы через нее пройдем. Должны пройти.
– Нет, нет. – Томас поднял голову. – Мне ненавистно быть тем, кто стоит перед эмоциональной дилеммой. Утешать гораздо приятнее. Ты даже не предложила мне сесть к тебе на колени. Ты ужасная утешительница.
Мы робко улыбнулись друг другу. Наши усмешки растаяли так же быстро, как и возникли, но это было начало. Такое же скверное, как мысль о том, что нам с Томасом придется начинать все заново.
– Ну что ж. – В неловком молчании я пыталась придумать, что сказать или сделать. Мое любопытство, казавшееся непобедимым, наконец вырвалось наружу. – Чем ты сегодня занимался?
Он пристально осмотрел меня с головы до ног, задержавшись на лице. Я знала, что он изучает малейшие движения и анализирует мои чувства. Его собственная непроницаемая маска вернулась на место. Я надеялась, что кажусь достаточно сильной, чтобы выдержать любые его слова. Но усомнилась в этом, когда он слегка нахмурился.
– Я… Я нанес визит мисс Уайтхолл…
– Ладно. – Я резко подняла руку. Он закрыл рот и напрягся. – Пожалуйста. Не хочу быть грубой, но мне немного нехорошо. Я… Я не могу об этом слышать, или меня вырвет. Это чересчур.
Томас переключил внимание на мой живот, у него на лбу пролегла тревожная складка.
Во имя любви королевы, я не беременна. Бдительная кузина неделями заставляла меня пить травяные чаи. Задолго до того, как мы с Томасом осуществили… Я выдохнула. Нужно найти другую тему.
– Не хочешь ли… Я собираюсь изучать дневники Натаниэля. Можешь присоединиться.
Я подняла голову в тот момент, когда он поморщился.
– Если хочешь.
Размышляя, он беспокойно похлопывал себя по бедру. Наконец подтянул ближе свое кресло и положил перед собой дневник. Он мог насмехаться над моим любопытством, но был заинтригован в равной степени. Мне немного полегчало. Нам гораздо легче друг с другом, когда решения ждет очередная загадка.
− «Le bon Dieu est dans le détail», – благоговейно произнес он. Я сдвинула брови, и он добавил: – Флобер.[12]
− Я имела в виду фразу, Кресуэлл. – Не в силах сдержаться, я закатила глаза. Только Томас в такой момент может цитировать на французском автора «Мадам Бовари». Воистину его любовь к театральным эффектам не знает границ. – «Бога в деталях» нужно заменить на «дьявола».
Он рассмеялся.
– Правда. В этих дневниках дьявола точно нет ничего святого.