Все эти щекочущие самолюбие мысли, что нашёптывали мне демоны, перечеркнул образ моей Лиз, Элизабет Шепард, которая сейчас находилась в лапах бандитов. А я понятия не имел, как вытащить её, поскольку судьба документов Стэнли была мне не известна.

Это остудило голову, будто на меня вылили ведро колодезной воды в жаркий июльский полдень.

— Мисс Монро — талантливая актриса и она сейчас строит успешно карьеру в кино. А ты хочешь сделать из неё домохозяйку.

— Вы, правда, так считается? — она искренне смутилась, и сквозь толстый слой пудры на щёчках проступил тёмный румянец.

— Ну, и ладно, — проворчал Стоун. — Так пусть хоть зарабатывает на этом. И не позволяет делать из себя «дойную корову». Надо ей не соглашаться ни на одну роль, пока они повысят ей гонорар. Смешно же. Полторы тыщи баксов, а эти ублюдки зарабатывают на ней миллионы.

Циничный материалист, да именно таким и был Люк Стоун. Его любовь имела и вполне приземлённые причины. «Это только деньги», как пел Фрэнк. Но я не осуждал Стоуна. Попадая в иной мир, нужно принимать его правила, образ жизни, но я не мог этого сделать пока. Осталось что-то от «тяжёлого» советского прошлого, когда нам вдалбливали, что нужно работать лишь ради идеи, светлого будущего.

Зазвучала в голове песня Макара:

— У меня неплохой гонорар, — словно умирающая, совсем тихо проронила Мэрилин, ковыряя пальчиком в обшивке кресла, как маленькая провинившиеся девочка. — Но я оплачиваю курсы вокала и театрального мастерства.

Да, точно, я вспомнил — одним из учителей Монро был племянник великого Чехова — Михаил Чехов. Я видел его в фильме «Заворожённый» с Грегори Пеком и был покорен блестящей игрой нашего, русского актёра, чью школу ценили наравне с системой Станиславского. Куда не плюнь в Голливуде, попадёшь в русского, который был вынужден покинуть родину. Не важно, когда, до революции, как композитор Ирвинг Берлин, чья семья едва унесла ноги, сбегая от еврейских погромов в конце девятнадцатого века, или после революции, как это сделали миллионы тех, кого называли «мозгом нации», а Ленин — говном.

— Ну да, она слишком много тратит денег на всякую фигню, — пробурчал Люк, и неожиданно мягко добавил: — Эти ублюдки совсем не ценят тебя, милая.

Крепко обняв, он чмокнул её в щёчку. Перевёл взгляд на меня и там, как в зеркале, я заметил всё возрастающую ревность и опасение, что я уведу у него подружку. Ещё не хватало мне стать соперником Стоуна. Нет уж, пока он не расстался с Монро, я буду держаться подальше от этой секс-бомбы.

— А как у тебя с Лиз? — спросил Люк.