Дорогие мистер и миссис Эбнер… – написала Френсис и остановилась, вспоминая имя сестры Иоганнеса, – и Клара. Надеюсь, что это письмо найдет вас, и я прошу прощения за то, что так долго его писала. Пройдет еще немало времени, прежде чем я смогу отправить его. Но я обязательно сделаю это, как только кончится война и жизнь снова вернется в нормальное русло. Меня зовут Френсис Пэрри; я знала вашего сына Иоганнеса, когда он был здесь, в Англии, в 1918 году. Я была одной из тех маленьких девочек, которые подружились с ним, когда он прятался тут, в Бате. Мы с моей подругой Вин Хьюз обнаружили Иоганнеса в его укрытии; мы надеялись увидеть там призраков, но вместо этого нашли вашего сына. Он был очень худой и напуганный. Я не знаю, как он попал в плен, и почему посчитал нужным бежать из лагеря для военнопленных, и как он добрался до Бата. Выяснить что-либо до окончания этой войны у меня навряд ли получится, но потом, когда война закончится, я смогу навести справки. Все, что я знаю, – это то, что ему было очень тяжело: он боялся снова оказаться в лагере и больше всего на свете хотел вернуться домой. Он думал и говорил об этом и о вас очень часто.

В то лето мы с Вин несколько недель навещали Иоганнеса и приносили ему еду. Мы делали это, потому что хотели ему помочь. Поскольку мы были всего лишь детьми, для нас это было настоящим приключением – иметь такого интересного тайного друга. Не верьте, что он уговаривал нас, или угрожал нам, или запугивал, как писали местные газеты. Все это злобные наветы на него, потому что он был немцем. Иоганнес делал нам маленькие игрушки из бумаги и дерева; я уверена, вы знаете, как хорошо у него это получалось. Он называл нас своими сестренками. Со временем я начала беспокоиться, что он не может все время скрываться и что мы, дети, понятия не имеем, как помочь ему вернуться домой. Сколько раз за эти годы я жалела, что никому не рассказала о нем тогда – ни моим родителям, ни моей тете или нашей школьной учительнице, кому-то, кто смог бы сообщить о нем в соответствующие инстанции. Он был бы возвращен в лагерь для военнопленных, а после окончания войны, скорее всего, отправлен обратно на родину, как и все военнопленные. В то время война уже почти закончилась. Если бы мы только знали. Тогда я думала, что предала бы его, но если бы я только решилась заговорить раньше, то он бы не погиб. Как же я сожалею об этом!