– К сожалению, нет. Письмо заполучил Бодлей.

Сердце скакнуло.

– Бодлианская библиотека.

– Да.

– В Оксфорде.

– Если нет другой, мне не известной. Что-то не так, Джейкоб Лев?

– Нет… ничего.

В молчании продирались дальше сквозь мусорную чащу. «Стоит сказать, что Оксфорд – альма-матер Реджи Череца? – раздумывал Джейкоб. – Вообще, это важно или нет?»

Петр перебил его мысли:

– Многие захваченные города нацисты сровняли с землей. Коммунисты тоже. Но Прагу не тронули. Знаете почему?

– Гитлер хотел превратить гетто в музей мертвой культуры. У коммунистов не было денег на уничтожение города.

– Это историки так говорят. Но есть и другая причина. Они боялись потревожить землю. Даже эти злодеи понимали, что погребенное здесь не стоит тревожить.

– Хм.

– Вы не верите, – сказал Петр. – Ладно. Яир тоже не верит.

– Я не совсем понимаю, во что я должен поверить.

Петр не ответил.

– Как письмо оказалось в Англии? – спросил Джейкоб.

– Тогдашний главный раввин отправил его на хранение вместе с рукописями. Провидческое решение, как выяснилось, потому что вскоре был погром: все что можно из синагоги выволокли и сожгли. – Петр протиснулся мимо разломанной кафедры. – Этот ребе, Давид Оппенхаймер, по крови немец, был заядлым книголюбом. Заняв здешнюю должность, в Ганновере он оставил на попечение тестя огромную библиотеку. После их смерти ганноверское и пражское собрания, включая письмо Махараля, объединили. Коллекция сменила нескольких хозяев, потом ее купила Бодлианская библиотека.

– Как-то жалко, что она далеко от родины.

– Честно говоря, так лучше, Джейкоб Лев. Это бесценные исторические документы. Мы бы не смогли заботиться о них как полагается. Одна страховка вдесятеро превышает наш годовой бюджет. Хотя, конечно, было бы неплохо на них взглянуть.