– О чем вы подумали?

– Ни о чем. – Усилием воли Джейкоб пытался сдержать озноб. – Все в порядке. Наверное, усталость… я стоял там и…

– И что?

– И ничего. Я оскользнулся, ясно? Руки потные. Сейчас все хорошо, спасибо. Извините. Спасибо. Я правда не знаю, что на меня нашло.

– Вы не виноваты. – Петр печально улыбнулся. – Это место действует непредсказуемо. Теперь мы знаем, как оно действует на вас.

Джейкоб подавил новый приступ дрожи. Черта с два он поддастся какому-то месту. Отвергнув помощь, Джейкоб встал, ухватившись за неструганую балку.

– Я так понимаю, вы увидели все, что хотели, – сказал Петр.

– Ну, если только покажете, где прячете голема.

Ответная улыбка была отражением его собственной кислой ухмылки.

– Приготовьтесь к разочарованию, – сказал Петр.

Свернув, расчищенная тропа закончилась перед прямоугольной громадиной, замершей в тени.

Десять футов высотой, толщиной как два человека, она покоилась под заплесневелым саваном, туго перехваченным веревками. Домовина великана.

Поставив лампу на пол, Петр стал развязывать бечевки. Одна за другой они свалились, и наконец он сдернул покрывало; одним шумным выдохом из Джейкоба вытекло напряжение, и лишь тогда он заметил, что затаил дыхание, что мозг съежился в ожидании чудища, которое все на своем пути сокрушит, окрашивая ужасом.

Джейкоб рассмеялся.

– Вы ожидали чего-то другого.

– По правде, да.

На колченогих лапах раскорячился грубо сработанный нелакированный шкаф – достояние блошиного рынка. Одной дверцы не было; внутри глубокие полки, усеянные странными мелкими дырками. Боковины и задняя стенка тоже дырявые.

Казалось, шкаф пуст. Джейкоб подошел ближе и на средней полке разглядел глиняные осколки толщиной с облатку. Теперь он понял, что перед ним сушилка, – такая же, только современнее, стояла у матери в гараже. Он уже хотел спросить, как эта штуковина оказалась на чердаке синагоги, но Петр показал на осколки:

– Вот.