Однако обрушившиеся на нас несчастья преобразили капитана Лена Гая. Перед лицом невзгод он стал другим человеком. До сих пор он не помышлял ни о чем другом, кроме спасения своих соотечественников, доверив лейтенанту командование шхуной, благо что тот был непревзойденным знатоком своего дела. Однако с этого дня он снова превратился в командира, обретя энергию, необходимую в столь трудных обстоятельствах, и став для матросом вторым авторитетом после самого Создателя.

Повинуясь команде капитана, люди собрались вокруг него на площадке чуть правее шхуны. Из «старичков» здесь были старшины Мартин Холт и Харди, матросы Роджерс, Франсис, Гратиан, Берри и Стерн, кок Эндикотт, а также Дирк Петерс; собрались и четырнадцать новичков с Фолклендов, возглавляемых Хирном. Они держались особняком, доверив роль предводителя гарпунщику, пользующемуся среди них непререкаемым авторитетом.

Капитан Лен Гай обвел всю команду твердым взглядом и с дрожью в голосе начал:

– Матросы «Халбрейн»! Я начну с того, что скажу о тех, кто погиб. Пятеро наших товарищей пали в катастрофе…

– Скоро и мы сгинем в этом море, куда нас завлекли вопреки…

– Замолчи, Хирн! – крикнул Джэм Уэст, побелев от ярости. – Замолчи, не то…

– Хирн сказал то, что должен был сказать, – холодно перебил его капитан Лен Гай. – Однако теперь я требую, чтобы он больше не прерывал меня!

Гарпунщик готовился сказать что-то в ответ, ибо он чувствовал поддержку большинства экипажа, однако Мартин Холт подошел к нему и дернул за рукав, заставив промолчать.

Капитан Лен Гай обнажил голову и прочувственным тоном, проникающим в самую душу, произнес такие слова:

– Помолимся же за тех, кто погиб в этой экспедиции, предпринятой во имя человеколюбия. Да простит Господь их прегрешения, ибо они пожертвовали собой ради себе подобных, и да услышит Он наши мольбы… На колени, матросы «Халбрейн»!

Люди опустились коленями на лед и зашептали слова молитвы. Капитан Лен Гай поднялся первым и велел подняться остальным.

– Теперь, – продолжал он, – отдав должное мертвым, вернемся к живым. Им я говорю: даже в столь плачевном положении они станут исполнять все мои приказы. Я не потерплю ни сопротивления, ни малейшего колебания. На мне лежит ответственность за спасение каждого, и я ничем не поступлюсь ради этой цели. Здесь, как и на борту, командир – я!

– На борту… когда корабля больше нет… – осмелился подать голос гарпунщик.

– Ошибаешься, Хирн. Корабль перед нами, и мы спустим его на море. Но пусть даже у нас останется всего лишь одна шлюпка – ее капитаном буду я! Горе тому, кто забудет об этом…