После завтрака матросам было поручено выдолбить покатый спуск, по которому «Халбрейн» смогла бы соскользнуть в воду. Мы молили небо, чтобы эта операция увенчалась успехом, ибо разве можно было без ужаса помыслить о том, чтобы дожидаться на этой плавучей горе, уносимой неведомо куда, антарктической зимы? С наступлением зимы всех нас постигнет самая мучительная из смертей – смерть от холода…

Внезапно Дирк Петерс, отошедший от остальных шагов на сто и изучавший горизонт на юге и востоке, крикнул:

– Стоим!

«Стоим»? Что имел в виду метис, если не то обстоятельство, что дрейф нашего айсберга внезапно прекратился? Однако сейчас было не время выяснять причины этой остановки и задаваться вопросом, к чему она может привести…

– А ведь верно! – воскликнул боцман. – Айсберг замер, а может, он так и не сдвинулся с места с тех пор, как проделал свой кульбит…

– Как?! – вскричал я. – Неужто стоим?

– Именно, – отвечал боцман, – и вот вам доказательство: остальные айсберги движутся, оставляя нас в кильваторе.

И верно, пять-шесть ближних айсбергов смещались в южном направлении, наш же оставался на месте, словно застрял на мели.

Проще всего было объяснить эту новость тем, что новое днище айсберга зацепилось за подводный уступ и останется на нем до тех пор, пока не айсберг не дозреет до нового пируэта… Наше положение оказалось хуже, чем мы надеялись, ибо стоять на месте в этих водах – куда хуже, чем дрейфовать, пусть даже наугад. При дрейфе мы хотя бы не теряли надежды повстречать островок или даже континент, а то и – при благоприятном течении и свободном море – покинуть антарктические воды!..

Итак, три месяца путешествия остались позади – и чего же мы достигли? Могли ли мы теперь даже помыслить об Уилльяме Гае, его спутниках с «Джейн», Артуре Пиме?.. Теперь нам предстояло употребить все силы для собственного спасения. Если же матросы «Халбрейн» все же взбунтуются, пойдя у Хирна на поводу, и объявят командиров, а главным образом – меня, виновными в постигшей нас катастрофе, то нам не следовало бы этому удивляться…

Что же теперь будет – ведь, несмотря на гибель четырех моряков, дружки гарпунщика все равно оставались в большинстве? Я видел, что именно эта мысль занимает сейчас капитана Лена Гая и Джэма Уэста.

Пусть новичков с Фолклендов насчитывалось всего 15 против 13, причем на нашей стороне остался бы метис, нельзя было исключить, что кто-то из «старичков» предпочтет перейти на сторону недовольных, предводительствуемых Хирном. Кто знает – быть может, эти люди, поддавшись отчаянию, захотят завладеть единственной оставшейся у нас шлюпкой и устремиться на север, бросив нас на айсберге на произвол судьбы? Осторожность требовала, чтобы мы неусыпно стерегли шлюпку.