– Ну да, ну да… конечно! – сказал он со всем сарказмом, на какой был способен. – Значит, мой юный ученый друг полагает, что некий орган – в данном случае печень – весом почти четыре фунта заработает от действия сотой части капли… капли непонятно чего! Черт возьми, сэр, не сплю ли я?

– Спросите доктора Каслтона, сэр, сколько сотых грана выделенного вируса оспы потребуется, чтобы распространить эпидемию смертельного заболевания по всей стране? Спросите его, из чего вырастает дуб?

– Спросите его, – сказал Каслтон, – сколько времени понадобится желудю, чтобы превратиться в дуб. В данном случае от лекарства требуются скорость действия и проникающая сила.

– Спросите его, – сказал Бейнбридж, – обладает ли солнечный луч скоростью действия и проникающей силой – и сколько он весит. Чтобы поразить болезнь в самое сердце, требуется один-единственный меткий выстрел…

– Скажите ему, – завопил Каслтон, – что печень – это мамонт, шкуру которого может пробить лишь двадцатичетырехфунтовая пушка. Мы не охотимся на носорогов с дробовиком.

– Скажите джентльмену, – сказал Бейнбридж, слегка покраснев, но по-прежнему сохраняя достоинство, – что в таком случае животное следует не убивать, а лечить.

– Черт побери, – сказал Каслтон, – кто здесь говорит об убийстве? Неужели я – известный врач, джентльмен и ученый, член знаменитого Медицинского общества – пал настолько низко, что меня можно называть убийцей? Остановитесь… остановитесь, пока не поздно. Скажите джентльмену, что он слишком далеко зашел… скажите, что правила приличия обязывают его извиниться… скажите, что он играет с огнем. Я опасен – так говорят мои друзья, – чертовски опасен. – На лице Бейнбриджа мелькнула улыбка, но даже такая вот слабая, почти неуловимая тень мимолетной улыбки не ускользнула от внимания Каслтона, хотя он, казалось, смотрел в другую сторону. – Я имею в виду, опасен в честном бою. Шарлатанство, сэр, мне глубоко отвратительно…

– Полно, полно вам, джентльмены, – сказал я. – Вы позволяете вашему профессиональному amour propre заводить вас невесть куда. – Мне, профану, кажется, – продолжал я, принимая самый добродушный вид, – что возникшие разногласия можно легко уладить. Доктор Каслтон настаивает на необходимости выстрелить в пациента двадцатичетырехфунтовыми ядрами, а доктор Бейнбридж предлагает пальнуть мелкой дробью. Безусловно, мелкая дробь запросто проскочит между крупными ядрами, и одно не помешает другому – так используйте и первое, и второе. Доктор Каслтон считает, что лекарство следует дать немедленно, а доктор Бейнбридж, похоже, находит целесообразным подождать четыре-пять часов. Я предлагаю компромисс: давайте дадим больному лекарство через час или два. Похоже также, каждому из вас неприятно пользовать пациента средством, назначенным другим, – так позвольте мне прописать старику оба средства. Какие возражения можно выдвинуть против такого решения?