– Я… То есть мы… – начал Гарри.
– Ах! Англичане! Вы англичане, да? Или, может, американцы?
Гортанный, клокочущий голос с сильным акцентом по звучанию походил на бульканье подземного ручья. Джулия подумала, что, наверно, горло у него забито мокротой, и вцепилась в руку Гарри.
– Туристы, да? – продолжал старик. – Пришли посмотреть книги старого Морзена? Или, может, сами не знаете, зачем пришли?
Он резко хлопнул в ладоши, откинул назад голову и издал короткий, кашляющий смешок.
– Ну, мы… То есть… – снова запинаясь, заговорил Гарри, чувствуя себя ужасно глупо и действительно задаваясь вопросом,
– Пожалуйста, входите, – пригласил старик, отступая в сторону. – Здесь есть книги, конечно, есть. Все раньше или позже приходят взглянуть на книги Морзена. И, конечно, с башни открывается прекрасный вид. А еще катакомбы…
Гарри, наконец, обрел голос.
– Мы увидели с дороги старое здание и…
– Живописно, да. Руины среди деревьев… Но здесь есть кое-что еще. Стоит взглянуть.
– На самом деле, – заговорила Джулия, борясь с внезапно нахлынувшей тошнотой, вызванной мерзким обликом хозяина, – у нас не так уж много времени.
Старик, сверкая желтыми глазами, подхватил их под локти.
– Времени? Нет времени? – На мгновение его хлюпающий голос зазвучал громче. – Что да, то да! Время кончается для всех нас.
Взявшийся неизвестно откуда сквозняк захлопнул большую дверь. Стало еще темнее, и Джулия сильнее сжала руку Гарри, однако сморщенный смотритель повернулся к ним спиной и заявил, почти безапелляционно:
– Следуйте за мной.
И что еще им оставалось?
Молча идя за ним, словно морские птицы, летящие сквозь ночь за океанским лайнером, они вошли в широкий коридор со сводчатым потолком и в конце концов добрались до запертой на висячий замок комнаты. Морзен отпер дверь, повернулся, поклонился и пригласил их войти.
– Моя библиотека, – заявил он. – Мои прекрасные книги.
Когда дверь открылась, в коридор хлынул свет, пылинки плясали в солнечных лучах. В большой комнате – пустой, если не считать одинокого кресла, стола и бесчисленных рядов полок на стенах, с тяжелыми книгами на них – имелось огромное окно, состоящее из множества крошечных стекол. Солнце, висящее над далекими горами, наконец, одержало победу над тучами; бледные осенние лучи сумели пробиться и сквозь слои глубоко въевшейся грязи на стеклышках.